Выше уже было сказано, каким образом таинство Евхаристии способно реализовать единство Церкви, и чем оказывается в этом случае интересующая нас «кафоличность». Церковь учит, что после освящения на литургии хлеба и вина, они делаются Телом и Кровью Христа. Относительно способа присутствия Христа в Святых Дарах у христиан различных конфессий существуют некоторые разногласия, но реальность этого присутствия не вызывает сомнения у верующего христианина. Поэтому на «индивидуальном уровне» («индивидуальном» взято в кавычки, так как и все таинства, а это в особенности является действием церковным в глубочайшей своей основе) причастие является принятием внутрь себя Бога, ибо тело Христово неотделимо от Его души, а Его человеческое существо – от Его Божественной сущности, а на уровне церковной общины совместное причащение Святых Христовых Таин делает эту общность людей органическим единством буквально, то есть, проникая каждого причастника, Божественность Христа делает совокупность человеческих существ единым организмом – единым и нераздельным Телом Христовым, то есть – Церковью. «Один хлеб и мы многие одно тело; ибо все причащаются от одного хлеба» (1Кор. 10:17). «Таинство Евхаристии (…) является мистическим при-общением, при‑частием людей Богу, друг другу, всему человечеству и всему, что только существует через Христа в Святом Духе», – пишет вслед за апостолом и современный богослов>32
Именно поэтому для Игнатия было столь важно, чтобы в Церкви был «один жертвенник» и «один епископ», чтобы – в принципе – была одна чаша, от которой причащались бы все члены местной церкви, ибо именно это единство и действенность Евхаристии обеспечивает кафолическую полноту Церкви. Кафоличность эта заключается по прямой этимологии слова (’ ‘ – вообще, в целом; ’ ‘ – «по всему», «по целому») в адекватном отношении к целостности. Она есть такая полнота, которая не нуждается уже ни в каких дополнениях, это не количественная, а, скорее, качественная характеристика. Всякая община, где хранятся истины веры и совершается Евхаристия, обладает такой полнотой церковной жизни, ибо в ней пребывает, ее возглавляет – Христос. При этом из совершенной тождественности присутствия Христа в каждой Евхаристической чаше, в каждой местной церкви вытекает тот факт, что «если кафоличность не связана с множественностью местных церквей, то по своей природе она стремиться к множественному распространению церквей (…) Задача (…) есть вселенская множественность местных церквей, из которых каждая является кафолической Церковью. Кафолическая идея не исключает идею вселенской или универсальной Церкви, но ее содержит, как вселенское растущее множество местных церквей, объединенных в любовное согласие»