Именно эта привязка зарождения и развития семейных отношений к отношениям собственности и привлекла к работам Моргана внимание сначала К. Маркса, а затем и Ф. Энгельса. Они (еще в «Немецкой идеологии»), декларируя свое «материалистическое понимание истории», выделяли в качестве фундаментальных оснований и принципов осмысления человеческой истории половой акт и трудовой процесс. Притом, учитывая экстремальный характер человеческого существования на заре истории, а значит и резко выраженную «первую потребность действительных индивидов в производстве жизни», первобытное общество должно было демонстрировать, по мысли основоположников исторического материализма, максимально интенсивный половой акт и максимально интенсивное производство предметов потребления, а также производство средств производства предметов потребления и производство средств производства средств производства предметов потребления и т.д. Таким образом, формируется представление о жизни первобытной общины как о непрерывном, на износ, труде, притом, на фоне максимально интенсивного полового акта, то есть, выражаясь научно, промискуитета.
Как уже было отмечено, археологические данные не позволяют с точностью реконструировать типы межличностных отношений внутри первобытной общности, но уж совершенно точно можно сказать, что, вопреки историческому материализму, первобытный человек вовсе не «горел на работе», что огромную часть своего времени он отдавал совершенно непрактичному и непроизводительному труду. Росписям пещер, например, где на один рисунок уходило по подсчетам современных ученых около полугода, а в каждой пещере таких картин может быть не один десяток, и это значит – несколько лет упорных трудов, и все это только затем, чтобы, замуровав вход в пещеру, больше в это святилище никогда не войти.
Реальные археологические находки утверждают в мысли, что древний человек, действительно, вел очень напряженную жизнь, но только главный акцент этого напряжения приходился вовсе не на добывание пищи. В свете фиаско «трудовой теории» не столь бесспорными представляются и предположения Моргана-Энгельса о семейной истории человечества. Однако не стоит пренебрегать и зернами истины, которые, несомненно, содержатся в данной теории.
Итак, по Моргану, род, являясь древнейшей социальной организацией, основанной на родстве, не вобрал в себя всю совокупность потомков одного общего предка, притом первоначально родственные узы определялись происхождением от общей матери. Собственно, первичное сообщество объединяло всех без исключения лиц, ведших свое происхождение от одной потенциальной праматери по женской линии, и этот статус члена рода закреплялся наличием общеродового имени. Рассматриваемое сообщество включало праматерь с ее детьми, детей ее дочерей и детей ее женских потомков по женской линии до бесконечности. В то время как дети ее сыновей и дети ее мужских потомков по мужской линии принадлежат к родам своих матерей. В пределах собственного рода брак был запрещен. А потому естественно предполагалось сосуществование минимум двух родов (реально, видимо, взаимодействовало большее их количество): мужчины и женщины одного рода вступали в брак соответственно с женщинами и мужчинами другого рода, а дети оставались в родах своих матерей. Брак заключался в соответствии с правилами экзогамии, и брачные союзы, таким образом, возникли не как отношения между индивидами, а как отношения между коллективами, родами.