Наконец, мы с природой оказались готовы к встрече рассвета, но, в отличие от вчерашнего заката, он не особо впечатлял. Восточную часть острова прикрывали другие горы, над ними что-то просвечивало, но совсем невнятное, с моей же стороны до тёмного горизонта расстилалось тусклое полотно моря, а над ним висела сизая дымка – такое ощущение, что в оптике просто забыли навести резкость и красивейшие потайные пляжи виделись отсюда как невзрачные бледные кляксы.
Конечно, я не был разочарован открытым видом, но всё же представлял себе восход несколько иначе, впрочем, чего тут было ждать, ведь закатный берег предназначен именно для заката.
Но не успел я это обдумать, как вдруг, очень резко и неожиданно со всех сторон послышался металлический шум, будто под скалой включился и заработал гигантский механизм. Мне даже показалось, что всё это природное уединение – большая, хорошо проработанная иллюзия и внутри дикого острова покоится странная машина, о назначении которой можно только гадать, а приобщение к этой тайне – если меня обнаружат – грозит мне потерей памяти или какой-нибудь другой страшной утратой, например, одного из чувств.
Только много секунд спустя я осознал, что не нахожусь в фантастическом романе и это всего лишь цикады, которые проснулись с появлением солнца. Их безжалостный концерт совершенно выбивал из созерцательного настроения, но действовали они так слаженно и оглашенно, что я даже не удивился наступлению следующего, действительно невероятного события – лёгкой физической деформации самого пространства вокруг.
Началась она исподволь и в первые мгновения представлялась чем-то вроде осознанной галлюцинации, поэтому, когда ощущение времени замедлилось, будто в стеклянной колбе олицетворявших его часов вместо песка вниз стекало варенье или сгущённое молоко, я решил, что просто не выспался и меня колбасит после перелёта, автобуса и парома.
Затем реальность на моих глазах начала скручиваться и виться. Такой эффект можно наблюдать осенью когда ты открываешь окно тёплой комнаты и холодный воздух снаружи вступает с ним в резонанс, проявляясь трепетом самой структуры межпредметной пустоты, а сейчас сквозь неё начали проступать плавные движущиеся картины. Как кадры плёночной любительской киносъёмки протяжённостью не более нескольких секунд. Они были не случайны, складываясь в определённое повествование, и лучше всего проявлялись в однородном небе над морем.