В том кино я увидел подходящие к побережью большие военные корабли, а сразу за ними – просторный, полный дневного света коридор служебного здания, где какие-то высшие, скорее всего генеральские чины, ведут, как под конвоем, человека в парадной форме. Мне показалось, что он сильно смахивал на нового Короля, который в отличие от своего отца, так и не заслужил уважения в народе, потому что крутил интрижки с актрисами и стюардессами.
Затем пошли наслоения кадров, как в хронике – улицы Бангкока, где люди с автоматами жгут у шоссе костры, но при этом улыбаются и машут руками проезжающим мимо автобусам, где сидят туристы с окаменевшими от ужаса лицами; снова стоящие на рейде военные корабли и, завершающим финалом – многочисленные телеэкраны, и на всех показывают разные изображения пожилой женщины с грустной улыбкой, а под ней мелькают длинные подписи на витиеватом тайском алфавите.
Не знаю, сколько это продолжалось, но когда видения рассыпались и я остался в полной тишине, уже без скрежета цикад, оказалось, что с восхода прошло уже минут сорок. Сквозь плотную пелену леса просвечивало тёмно-оранжевое солнце, уже сам его цвет нёс в себе угрозу нового, изнуряющего по жаре дня, и я наблюдал за ним взглядом очнувшегося после аварии человека, смотрящего на мир через перебинтованные глаза.
Когда первое ощущение растерянности прошло, я выпил воды и начал обратный спуск в каком-то зачарованном состоянии и лишь спустя время разум выявил закономерный вопрос: «А что такое, вообще, сейчас было и как мне удалось это увидеть?» Будто я случайно наткнулся на поток мыслеобразов или поймал некую трансляцию, но для дальнейшего понимания, мне не хватает данных, поэтому принял это происшествие так же привычно, как и всё вокруг и теперь думал о том, что пора, наконец, поплавать среди рыбок и кораллов.
Но к ближайшей двойной бухте надо было ещё добраться, поэтому я решил приберечь сил на вечер, а оказавшись на цивилизованной тропе, где на ограде висели корзинки для мусора, устроил себе привал, позавтракал припасённым йогуртом, бананом и мандаринами, а затем двинулся в сторону столицы.
Там, по пути, располагался уютный микропляж Jamsom Bay, где висела табличка с предупреждением, что для всех, кто здесь не живёт, вход является платным и объявлением о запрете плавать в ластах. В восемь утра берег оказался пуст, лишь работник этого затерянного среди лесных троп ресорта неспешно разглаживал песок специальной, оставляющей волнообразные следы гребёнкой.