Шарлотта: Я была рукоположена в сан в колледже и во Славу Божию мне было дозволено довершить обучение у еретиков. По окончании обучения мне готовили кафедру в одном из наших колледжей.
Эльза (с легким фырканьем): Ну и что ж помешало монашеству?
Шарлотта: Прусский король потребовал мою голову. Ландграф не желал воевать, и если бы не помощь нашего ордена… Возможно я была бы не здесь, а в петле (в ответ на изумленный взгляд Эльзы). Мой отец участвовал в заговоре, и король приказал убить всех его отпрысков.
Эльза (с возмущением в голосе): Мы – католики, из нашего Гессена в безбожную Пруссию выдачи нет! К тому же ландграф наш по сей день числится в свите Ее Величества и был генерал русской армии!
Шарлотта (разводя руками): Мой отец с прочими гессенцами отбыл наемником на подавление мятежа в английских колониях. Там он перешел на сторону колонистов. С точки зрения ландграфа Людвига, он изменник. И я как дочь изменника должна была быть выдана на казнь. Впрочем, кстати подоспело письмо из России. И вот я здесь, как и прочие гессенцы.
Эльза: Да, я тоже из Гессена и рада, что вы веры истинной. Даже в Гессене от еретиков шагу уже не ступить, а Богослужение должно быть на Божьем языке – на латыни! А не на языке простонародья и плебса! Но мы отвлеклись, сейчас придет портной, снимет мерку. Мы не ходим в мужском одеянии. Платье будет не новое, его перешьют из нарядов одной девицы, она месяц как умерла от чахотки. Была такая же как вы – худая и мелкая. М-да… Я позабочусь о том, чтобы еды вам приносили двойную порцию. А вы постарайтесь не мочить ног, следите за тем, чтобы вас не продуло. По утрам я советую делать гимнастику. В здоровом теле – здоровый дух. Да, если при кашле увидите кровь в мокроте, уезжайте немедля. Лучше живой и дома в тепле, чем мертвой на нашем болоте в столице. Я вас, молодых дур, уж с десяток тут схоронила…
При этом Эльза все время ходит по комнате, проверяя белым платком, нет ли где пыли, хорошо ль выдвигаются ящики, не скрипит ли стул или стол. Осмотром она остается довольна и, показывая Шарлотте свой белый платок, с гордостью говорит.
Эльза: Чтобы и дальше оставалось все чистым. Нерях, ленивиц и лежебок я тут не потерплю. За сломанное и разбитое вычитаю из жалованья. Я за вами всеми – слежу.
С этими словами Эльза выходит. Шарлотта переводит дыхание, ей явно не по себе в присутствии этой сухой и уверенной в себе женщины. Она устало опускается на кровать. Кровать, видимо, жесткая, Шарлотта смотрит вниз и видит, что кровать по сути – деревянные нары, пусть и ладно сколоченные. Впрочем, Шарлотта устала и ложится на эту постель как есть, в форме. Раздается стук в дверь. Шарлотта вскакивает. Из-за двери голос.