Павел (с раздражением): Почему так темно? Велите, чтобы был свет!
Безбородко (извиняющимся голосом): Так ведь ночь на дворе… А слуги все в том крыле – собирают покойницу. Сейчас я велю…
Павел (резко): Не надо, так обойдусь (с обидою в голосе). Черт, даже свет в такой день – и то ей, а я тут впотьмах – хоть глаз выколи (чуть попыхтев). К черту! Прикажите свечи зажечь и камин!
По комнате бегут слуги, быстро разжигающие свечи по углам, а также затапливающие камин. Он горит ярче, и перебивает свет от свечей. От этого лицо Павла начинает сиять кровавыми, багровыми сполохами. Павел стоит у огня и этого не видит, но Безбородко и Салтыков друг с другом с ужасом переглядываются.
Салтыков (Безбородке на ухо тихо и с осуждением): Дурной знак! Не затевают свое правление ночью… Дождались бы утра, что за спешка?
Безбородко (Салтыкову на ухо и чуть слышно): У него указов в кармане штук сто. Писал их всю жизнь. Видно, не может терпеть, ибо указы сии так и жгут ему ляжку…
Павел (подозрительно): О чем это вы? Мать мою, верно, еще не оплакали? (С угрозою:) Но погодите, нынче я все сделаю тут по новой!
Салтыков (громко и угодливо): Да полноте, Ваше Величество! Мы обсуждаем порядок похорон и всей церемонии…
Павел (радостно): Да-да! Мать мою захоронить в одной могиле с отцом! Из Александро-Невской лавры его живо выкопать – и к матери под бочок, чтоб они всегда были рядом!
Безбородко (начиная утирать голову платком): Вы хотите показать всему миру на царских похоронах разложившегося покойника?! Что подумает про нас Европа?!
П АВЕЛ (капризно): А мне-то что до Европы?! Положить их обоих в одном гробу… Рядом! Я сказал – РЯДОМ!
Салтыков (заламывая руки): Все, все мигом сделаем… Однако же… Петр Федорович за все эти годы, пожалуй, немного испортился. А если кто пожелает сравнить вас на лицо с вашим батюшкой? Сравнение явно не пойдет ему на пользу!
Безбородко (жалобно подхватывая): Вот и я думаю, хорошо б подданные помнили вашего отца по портретам, а в его новом виде лучше бы они его и не видели!
Павел задумывается, делает еще пару кругов по залу, хмурится, потом начинает сморкаться. Наконец он говорит расстроенным голосом.
Павел (разочарованно): Да, пожалуй, вы правы. Лучше из гроба его уже не вытаскивать. Но все равно, я потом обязательно положу их двоих вместе. А Орловы понесут траурные венки за гробом убиенного ими папеньки!