Ворота
В городе идут массовые народные гулянья. Кто-то палит фейерверки. Люди самого разного сословия высыпали на улицу. Они обнимаются, целуются и пьют друг с другом на брудершафт. Прямо за воротами Михайловского замка на бочках из-под дегтя стоят ораторы, которые читают стихи. На ближайшей к замку бочке стоит генеральный казначей Гавриил Державин.
Державин: Век новый! Царь младой прекрасный
Пришел днесь к нам весны стезей! Мои предвестья велегласны Уже сбылись, сбылись судьбой…
Ему аплодируют слушатели поважней да постарше. Чуть дальше к реке другая бочка, и на ней молоденький выпускник Эзель Абвершуле Михаил Воронцов декламирует стихи Марина.
Воронцов:… Скажи ты мне, в странах Российских, Кто славный акцион завел, Чтоб кто хотел крестов Мальтийских, За денег в оном их нашел?
С французом кто два года дрался,
Чтоб остров Мальта нам достался,
На коем нет почти людей,
Дела то мудрости моей!
Возмог ли ты хотя б однажды,
Гоненье шляпам объявить,
Велеть россиянам, чтоб каждый
Престал бы круглую носить?
Пучки и сапоги с ушками
Указом истребя меж вами,
Изгнал потом с закосом фрак,
А все кричат: «Дурак, дурак!»
Его слушатели помоложе, они тоже смеются и аплодируют. Посреди всех этих радостей загадочные люди выносят из замка какой-то мешок. Следом за ними бежит маг Пинетти. К людям подъезжает карета с гербами царя Александра, в которой открыт задний сундук. Кучер с интересом спрашивает.
Кучер Митяй: А что, это и есть государь император? И куда его теперь? В Ропшу?!
Пинетти (с трудом переводя дух): Нет, к сожалению, а может, и к счастью, нет! Мы – в Таганрог! Надеюсь, к первой ямской избе она уже придет в чувство!
12а
Павильон. Март. Ночь. Петербург.
Салон мадам Шевалье
Страшные удары снаружи по двери. Мадам Шевалье в завлекательном неглиже отпирает входную дверь. Ее грубо отталкивают в сторону. В комнату врывается огромная толпа народу во главе с Платоном Зубовым. Платон хватает мадам за шею и, чуть ли не душа красавицу, притискивает ее к стене.
Платой Зубов: Что, сучка… Жить хочешь?! Говори, где дружок твой Кутайсов! У нас к нему дело есть…
ш евалье (пытаясь отодрать от себя липкие пальцы Зубова): А мне почем знать? Я ему – не жена… Какое вы имеете право?!
Яшвили (наваливаясь на мадам с другой стороны): Горячая штучка… Горячая! Что, грузин любишь?! Жить хочешь? Это ночью нам все дозволено!