Шевалье (с яростью): А наутро я кликну полицию! И Государю нажалуюсь! Он мне теперь должен!
Яшвили (хрипло и распаляясь): Никому и ничего он не должен! Я вот этой рукою вот позаботился! А к утру и дружок твой Кутайсов отмучается! И я буду твой следующий… Эй, братцы, подержите-ка барышню! Мне жениться приспичило!
Пьяные и злые убийцы Павла на бедную певицу толпою набрасываются. Похоже, что Кутайсова в доме нет и они так решили на девице свое зло и досаду выместить. Однако мадам дерется, кусается и царапается как дикая кошка. Тут раздается новый грохот и стук в многострадальную дверь. В комнату вваливаются офицеры полиции, во главе которых сам Кочубей.
Кочубей: Сдавайся, Кутайсов, ты арестованный!
Платон Зубов (от кучи малы вокруг Шевалье сразу отскакивая): Здесь его нет! Это я, Виктор Палыч!
Кочубей (хмурясь): А что это вы тут делаете?!
Платон Зубов (торопливо и будто от спутников открещиваясь): Да это… По их грузинским обычаям Яшвили с Кутайсова получает свой долг. На его девке в счет долга… так сказать… женится!
Кочубей (меняясь в лице): Так вы, сволочи, еще и насильники?! Взять всех! Всех в острог! (После первой кучи малы меж его людьми и убийцами Павла:) Кроме девки…
Еще через миг избитых и связанных убийц Павла полицейские выводят из комнаты. Мадам Шевалье в изодранном неглиже, с разбитым лицом с трудом поднимается и идет к зеркалу. Князь Кочубей на месте топчется и вдруг спрашивает.
Кочубей: А и впрямь твой Кутайсов этому Яшвили был должен?
Шевалье (грубым тоном): Я почем знаю? Коли так, хрен он у меня еще что получит, урод. А вся эта мразь и подавно.
Кочубей (решительно): Сей ночью эти люди уже совершили убийство. Если они еще раз придут, а вы им откажете… Мой приказ, собирайте-ка вещи и покидайте страну в двадцать четыре часа. Мои люди помогут вам вывезти из страны все нажитое. И еще. Я бы на вашем месте более с этими горными орлами не связывался.
Явно изумленная мадам Шевалье смотрит на министра внутренних дел, невольно улыбается и тихо спрашивает.
Шевалье: Может, останешься? А я сварю тебе кофе…
Кочубей (с сожалением покачивая головой): Пожалуй, был бы и рад… Однако ночь нынче страшная. Нельзя, чтобы воры да бандюки захватили бы улицу… А завтра вас уже увезут из империи. Может, к лучшему…
13а
Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.