Александр: Как же так? Что же это такое?! Я не хотел! Я не приказывал! Моя мать, она же безумная! Она за это убьет меня!
Ноги у Александра подламываются, и он падает на уже затоптанный людьми пол и, начиная биться в истерике, отчаянно и жалко кричит.
Александр: Нет! Ни за что! Скажите маме, что это – не я! Она же… Она убьет меня за отца! Я не хотел… Господи! (Трясется в рыданиях.)
Растерянные офицеры толпятся вокруг и не знают, что делать. Раздается сухой голос Бенигсена.
Бенигсен: Господа, немедленно выйдите! Император Александр предается отчаянию. Довольно натуральному, но неуместному!
3а
Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.
Комнаты Государыни
Из комнаты молодого Государя на карачках, стремясь скрыться в тенях, выползает перепуганная Елизавета Алексеевна. Она в ночном халате и растрепана; похоже, известие о смерти Павла застало ее врасплох. В своих тапочках на босу ногу она стремительно бежит по коридору, шарахаясь от всякого проходящего в темные углы, и тем самым, невидимая для всех, движется по замку все дальше и дальше – прочь от своих комнат. Наконец, добежав до нужной двери, жена Александра начинает истошно молотиться в нее и кричать.
Елизавета Алексеевна: Спасите, пустите! Убивают! Караул! Пощадите, прошу вас!
Дверь почти сразу распахивается. На пороге заплаканная и перепуганная Мария Федоровна, за ее спиной видны Доротея и Карловна. При виде невестки Государыня недовольно кривит рот.
Мария: Ты что здесь? Почто спать не даешь?
Принцесса Баденская, бросаясь ей в ноги, слезно молит.
Елизавета Алексеевна: Пощадите, матушка! В такую ночь ваш сын меня точно убьет. Придавит – так же, как уже придавил мою дитятку!
Мария (растерянно): Ты чего, дура?! Ты чё городишь? С чего ты решила, что сын мой желает тебя этой ночью… того?
Елизавета Алексеевна (лихорадочно): А он… Он еще не желает. Он пока что в истерике. Переживает – кто про него что подумает. А как опомнится, так и пошлет меня убивать – вот вам крест! Потому как ночь, кругом мгла и туман… Или вы своего сына не знаете?!
Пораженная Государыня смотрит с ужасом на невестку, а потом делает все же шаг в сторону и пригласительный жест. Елизавету Алексеевну не надо долго упрашивать, она стрелой проскальзывает внутрь комнаты, вслед за ней исчезает и Государыня. У двери остается лишь Карловна. Она с напряжением всматривается в клубы белого пара и черной копоти, которые коромыслом стоят во всех коридорах, потом с чувством плюет и тоже удаляется в покои, надежно запирая за собой дверь.