Комнаты Александра
В комнате Александра народу все прибывает. Сам Государь в крайне расстроенных чувствах сидит на своем диванчике и бормочет.
Александр: Нет, нет, я этого не хотел! Это все произошло против моей воли. Что в Европах подумают?
Откуда-то появляется фон Пален.
Фон Пален: Ваше Величество, полно ребячиться, идите уж царствовать!
Александр (капризным голосом): Ну нет уж, я так не могу! Все подумают, что я приказал убить папеньку!
К императору подбегает откуда-то перепуганный Бенигсен.
Бенигсен: Ваше Величество, Ваша мать решилась упорствовать! Она говорит, что за нее войск будет больше. Мол, все егеря и Прибалтика! Меня вот обозвала – выкрест! А меня давно так никто и нигде не смел оскорблять!
В комнате возникает ошарашенное молчание. Александр резко вскакивает.
Александр: Все! Черт с ней! Всю жизнь, всю жизнь эта женщина встает у меня на пути! Она хочет драки?! Ну что ж – будет драка. Идите и приведите ее немедля к покорности или же… Или же принесите мне ее голову!
Фон Пален (бросаясь вперед): Ваше Величество, дозвольте мне! Клянусь вам, я… Я уговорю Государыню! Она меня точно послушает. Я сейчас… Быстро… (Стремительно убегает.)
Александр (обращаясь ко всем присутствующим): А мы же… Мы все немедля отбываем отсюда в мою резиденцию, в мой дворец – в Зимний! И запомните, я не буду иметь ни малейшего отношения ко всему, что в этой дыре еще вдруг случится! Я отбыл!
10а
Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.
Комнаты Государыни
В комнате Государыни все вроде бы успокоились. Мария Федоровна, Карловна и Доротея даже сели кружком, налили себе что-то, по-видимому горячительное, и поют теперь, обнявшись, тягучую немецкую песню.
Дамы:
Volga, Volga – Vater Volga!
Volga, Volga – deutsche Fluß…
Раздается стук в дверь, и Доротея бежит открывать.
В комнату входит немного смущенный фон Пален. Он, чуть разводя руками, бормочет.
Фон Пален: Ваше Величество, нам доложили, что вы объявили себя Государыней… Ваш сын… Он приказал или привести вас к покорности, ну… Или… В общем, он приказал мне вас убить.
Немая сцена. Затем Мария Федоровна растерянно смотрит на своих дам и трясущимися губами бормочет.
Мария: Господи, да не слушайте вы его! Он на Сашеньку наговаривает! Сына мой… Он хороший! Ведь правда же, Карловна?
Вместо ответа Карловна резко встает, широким шагом идет к печи, берет кочергу, уверенно ею взмахивает, а потом возвращается и, многозначительно вставая перед Государыней, произносит.