Талейран ( с явным ужасом): Но что ж делать?
Фуше (сухо): В Голландии русские не снесли ни одного завода и ничего, кроме баб, не попортили.
Талейран (со страхом в голосе): Вы уверены? На севере бои идут страшные. Стороны дошли до полного исступления. Везде, где проходят русские части, – сплошная выжженная земля, как при нашествии гуннов. Наши солдаты дерутся изо всех сил, лишь бы подобная участь не постигла всю Францию.
Фуше (пожимая плечами): Возможно, разница в том, что мы сражаемся, а голландцы сдались без боя? В любом случае со дня на день Париж окажется в руках русских или же бриттов. Если первыми придут бритиша, то на примерах Марселя с Тулузой должно быть ясно, что эти сволочи сделают. Тогда как примеры Амстердама с Антверпеном говорят, что все может быть и иначе…
Талейран (радостным тоном): Кстати, а эта мысль и мне пришла в голову. Открою вам страшную тайну: это я провожу сепаратные переговоры с русскою стороной, о том, как бы нам лучше заключить мир и получить все гарантии для милой Франции!
Фуше (мягким тоном): Ай, какой молодец! Ай да пройдоха! Надеюсь, вы немедля пойдете к маршалам Мортье и Мармону и уговорите их объявить Париж открытым городом! В обмен на обещание русских ничего здесь не ломать и не жечь…
Талейран (с беспокойством): А как же вы, граф?
Фуше (сухо): А я поспешу в Тюильри – к нашей с вами госпоже Марии-Луизе… Мы же не хотим, чтобы наша Императрица с малолетним Наследником пострадали от русских!
2а
Павильон. Весна. День.
Париж. Тюильри.
Покои Марии-Луизы
Императрица сидит в маленьком кресле, напоминающем трон. Она судорожно прижимает к себе своего сына – малолетнего Наполеона Второго. Перед ней на одном колене стоит граф Фуше. Начальник разведки втолковывает императрице.
Фуше: Ваше Величество, все повисло на волоске. Ваш муж искренне верит, что своею борьбой спасает Империю, но в реальности все мы знаем, что война давно проиграна. Вопрос только в том, какое наследство достанется вашему сыну…
Мария-Луиза (хрипло): Все говорят, что Францию получит король Людовик. А мы с моим сыночкой будем гильотинированы. Я не дамся! (Вдруг показывает графу спрятанный в юбках кинжал.) Моя тетка поверила, что эти поедатели лягушек ее пощадят. Но они казнили ее, а дочь Шарлотту насиловали так, что та повредилась рассудком. Я лучше убью и себя, и моего малыша!