Оузар недавно закатился за правый край горизонта, над которым ещё зеленел светлый ореол света, но небо было уже тёмным. Иван сидел на краю обрыва, спускавшегося к морю, и задумчиво бросал вниз мелкие камешки. Они с лёгким стуком исчезали в тёмных зарослях кустарника, облепившего крутой склон, или увлекали за собой небольшие шипящие лавины.
Иван неотступно думал и никак не мог решиться принять предложение Пиола. Было ясно, что ему предлагают участвовать в священном действе в границах некой религии, существующей на этой планете. Когда происходил его разговор с Пиолом, сам он сразу же подумал о том, что наверняка имел отношение к какой-нибудь земной религии. С верой человеческое существо соединяют не только клятвы и каноны, а гораздо более серьёзные вещи, находящиеся в прямой связи с само́й Жизнью и Смертью. Но память молчала. Предложение Пиола можно было также отнести скорее к некоему процессу обучения языку, обычаям и прочему, а не к религиозному обряду. Слишком мало знаний оставила Ивану амнезия, и некому пока было просветить его, кроме собственного сердца…
Недалеко, в зарослях на окраине леса, послышался крик ночной птицы, похожий на стук сталкивающихся камней, и вместе с ним к Ивану пришла наконец решимость. Конечно, он действительно не знал человека, который предложил ему столь щедрые перспективы, но откуда-то пришла уверенность: никто не сможет потом его заставить делать то, что ему не нравится. К тому же он получает надежду узнать координаты такой далёкой и родной звезды – Солнца и попытаться вернуться домой. Иван не стал спрашивать Пиола об этом, ведь тот не мог знать слова «Солнце» и наверняка карта звёздного неба была здесь совсем другой.
Послышались лёгкие шаги. Медленно и осторожно ступая, подошёл Пиол и встал рядом, на краю обрыва. Они ничего не сказали друг другу, но у Ивана вдруг волнение стиснуло горло, и сердце заколотилось. Переведя дыхание, он поднял голову и встретился взглядом со жрецом.
– Я хочу сказать тебе, Пиол, – начал Иван, – что там, откуда я прибыл: прибыл неизвестно как, но прибыл издалека, – живут по другим обычаям. Если дело твоё приносит благо людям, то я согласен помочь, коль это будет в моих силах. Ты возвращаешь меня в мир людей, но я не хочу начинать свою новую жизнь с насилия, лжи или обогащения за чужой счет. Прости, если в моих словах есть для тебя какая-нибудь обида.