– Я не ждал других слов, Асор.
– Асор? – переспросил Иван.
– Да, – подтвердил жрец. – Асор в переводе с древнего языка значит «Обгоняющий ветер». И ещё: избранный Троном мудрости не может быть стяжателем или лгуном, – тихо проговорил Пиол, – а предавший своего Бога наверняка предаст и любого другого. Ты был честен со мной, и я ценю это. Моё предложение остаётся в силе. Повторяю, что не требую от тебя никаких обязательств, потому что я верю, основываясь на многих фактах, что ты послан сюда высшими силами добра и употребишь полученные силы и знания во благо. И значит, наши цели совпадают. Если согласен, то ты знаешь, что надо делать.
Иван наклонил голову в знак согласия. Ещё несколько минут они сидели молча, глядя вдаль и вслушиваясь в ночь. Пиол не услышал тонкого резкого свиста, который раздался в ушах Ивана, он только увидел, как тело Ивана стало прозрачным, свернулось в точку и исчезло.
Пиол встал на колени возле обрыва и, приложив правую руку к груди, левую протянул на восток и надолго застыл так, склонив голову и закрыв глаза. И поднявшийся ветер развевал его длинные седые волосы…
Это был стремительный полёт сквозь облако светящегося жёлтого тумана. Иван не понимал, сколько прошло времени: несколько часов или несколько дней. Вспыхивали и гасли разноцветные звёзды; где-то в темноте звучали непереносимо прекрасные мелодии божественных оркестров, от звучания которых хотелось или смеяться, или плакать, или и то и другое одновременно. Это повторялось и повторялось, и не было этому конца. Потом наступила тишина, и Иван почувствовал, что уже не летит, а падает с всё возрастающей скоростью, потому что оказалось – только звуки оркестра позволяли ему лететь! А затем был страшный удар, как после падения на острые камни на дне пропасти, бесконечная темнота поглотила всю Вселенную, и пришло к нему долгое существование без сознания и цели…
Оранжевый рассвет медленно раскрыл огромный и ослепительный цветок костра на фоне чёрного неба, и лёгкие танцы разноцветных теней света и таинственных звуков унесли куда-то в пространство непереносимую боль умирания. И сразу после этого горячий ветер сорвал его со дна пропасти и бросил наконец в наполненную лёгким шорохом тишину ритуального Храма Оузара…
В следующее мгновение ноги подбросили его в воздух, и он, сделав сальто, приземлился в трёх шагах позади того места, куда его вынесло, а там одновременно высекли искры из камня два острых дротика. Боковым зрением он увидел в разных концах пещеры знакомых воинов, спутников Пиола, которые уже спускали тетиву луков. Словно в замедленной съёмке, стрелы лениво отрывались от тетивы, глядя на него лезвиями стальных острий. Иван позволил им медленно сползать с луков, а сам тем временем не спеша зашёл за спину стрелявшего слева воина, поднял руку и ударил стрелявшего ребром ладони чуть ниже шеи. Потом вернулся в нормальное течение времени. Стрелы звякнули о камень стен, а воин медленно упал к его ногам. Другой воин сбросил тогда своё оружие и скользящим шагом двинулся к противнику.