«Сможешь», – голос Каэля был твёрдым. – «Иначе мы не пройдём. А Тень продолжит разрушать мир, и ты никогда не узнаешь, почему».
Элара посмотрела на Хранителей. Их лица были безмятежными, но в их глазах плескалась вселенская боль. Она закрыла глаза и начала искать в себе свою самую тёмную нить. Она нырнула в глубины своего сознания, туда, куда никогда не заглядывала. Она нашла там не только страх, но и гордыню, высокомерие, зависть к таланту других, страх оказаться слабой.
Она начала ткать. Но не из нитей света. Она протянула руку, и из её ладони начала исходить тёмная, шероховатая нить, сотканная из сомнений, страха и гордыни. Эта нить была уродлива, но в то же время она была частью её, её истинной тенью. Элара чувствовала, как она вибрирует, словно живое существо. Она начала плести из неё фигуру. Это была маленькая, жалкая фигурка девочки, которая сидела в углу, чувствуя себя ненужной и бесполезной. Это была Элара, которую она прятала от всех.
Хранители медленно, без единого звука, подошли к ней. Они склонили свои огромные головы и всмотрелись в маленькую, уродливую фигурку. Один из них протянул руку, и его пальцы, похожие на шипы, коснулись нити. Элара почувствовала, как они проникают в её сознание. Они не осуждали. Они сочувствовали. Они понимали. Она почувствовала, как её страх тает, уступая место принятию.
Вдруг второй Хранитель протянул свою руку к Каэлю.
«Твоя тень», – прошептал он, и его голос прозвучал как шёпот ветра.
Каэль не колебался ни секунды. Он протянул руку, и из неё вырвалась нить. Она была плотной, тёмной и излучала леденящий, обжигающий холод. В ней не было страха, в ней была только одна, всепоглощающая эмоция – гнев. Неистовый, всепоглощающий гнев на мир, который забрал его отца и ничего не объяснил. Гнев на несправедливость.
Он начал ткать. Из нити возникла фигура мужчины, который исчезал в клубах дыма, растворяясь, как сахар в воде. Рядом с ним стоял маленький мальчик, который тянул к нему руки, но не мог дотянуться. Это был Каэль, который потерял своего отца. Но фигурка мальчика была не грустной, а злой. Она была полна ярости и ненависти.
Хранители снова склонились. Они коснулись нити гнева. Элара почувствовала, как их прикосновение смягчает её, превращая её из колючей верёвки в мягкую ткань. Они не осуждали Каэля. Они понимали, что гнев – это тоже форма боли, и что его нужно принять, чтобы исцелиться.