Позже, в палате, Алексей получил от Юрьева самые исчерпывающие сведения – произошёл революционный переворот. Большевики во главе с Троцким и объявившимся «немецким шпионом» Лениным захватили в городе власть.
– По-моему, – воскликнул Василий, нервно теребя газету, – они захватили в городе всё.
Заступившие на дежурство доктора рассказывали, каждый по-своему, о виденных событиях. Временное правительство пытается сопротивляться, мосты над Невой то разведут, чтобы отрезать рабочие окраины, то, при помощи большевистских отрядов, засевших в центре, опять сведут. Много стреляют. Жители попрятались. Вокзалы, типографии захвачены уже все. Кажется, захвачен Мариинский дворец, а также штаб Петроградского округа, Морское министерство. Казачьи полки заявляют о неподчинении Временному правительству, часть которого, вместе с несколькими министрами, вытащенными из собственных квартир, доставлена в Петропавловскую крепость.
Кто-то, побывав на улице, сорвал со стены и принёс листок с речью Ульянова-Ленина, выступившего на заседании большевистского Петроградского совета. Текст в коридоре зачитывала молоденькая медсестричка в кругленьких очках. Иванов и Юрьев, лежа на кроватях, сквозь открытую дверь слушали её пронзительный срывающийся голос:
– «Двадцать пятого октября совершилось бескровное свержение реакционного Временного правительства и захват власти военно-революционным комитетом совета рабочих и солдатских депутатов. Заняты все учреждения, министры арестованы или попрятались».
Юрьев стукнул по спинке кровати кулаком, но смолчал.
– «…Наше государство будет рабочим и пролетарским государством, в котором не только рабочие, но и богачи будут принуждены работать».
– Что ж, господин подпоручик, – попытался пошутить Юрьев, – ты наказ новой власти уже исполняешь.
Он кивнул на руки Иванова, сбитые и с тёмными разводами. Угольная пыль въелась, плохо отмывается.
Несколько дней госпиталь пребывал в полустабильном состоянии. Телефон не работал, было достаточно перевязочного материала, но поставки продуктов и лекарств прекратились полностью. Пациенты расходились по палатам только на период утреннего осмотра лечащего врача. Затем вновь собирались группками в коридорах или во дворе, стремясь узнать новости, нервно переговаривались. Медицинские сёстры во время перевязки пытались подбодрить, натянуто улыбаясь…