Да, Шушу сознавал силу своего убеждения и свой гений в делах. В считаные годы, опираясь на дружеские отношения, которые он сумел завязать с высокопоставленными чиновниками округа, дядя получил подряд на освоение обширного пустыря, прилегавшего к нашему хутуну[9]и служившего свалкой и импровизированным дансингом по вечерам. Так он стал «застройщиком», и в его обязанности входил поиск инвесторов и архитекторов, способных строить дома среднего качества – то есть не слишком высокие и без архитектурных излишеств – для тех, кто приезжал работать в Пекин, а также для тех, кто рано или поздно, по необходимости и благодаря дотациям, покидал хутун своего детства.
Шушу видел во мне идеального помощника, возможно, единственного, кому он безоговорочно доверял, кого знал с рождения и на кого мог положиться по праву сыновнего почтения, которое я питал к нему по определению. К тому же, не получив высшего образования, я мог располагать собой, так что мне сам бог велел вступить в то, чему суждено было всего за четыре года стать – и на много поколений вперед – семейным предприятием.
Первые два года мы с дядей, не зная усталости, трудились вместе, рука об руку. Наши рабочие дни начинались с восходом солнца, около пяти утра, и заканчивались после десяти вечера в массажном салоне или караоке, с клиентами или инвесторами, готовыми ступить на путь вечной дружбы. Бухгалтером мы наняли одного моего бывшего одноклассника, чьего отца Шушу жестоко избил во время «культурной революции». Причины столь сурового наказания казались в ту пору очевидными, по крайней мере для моего дяди и для многочисленных соседей. Этот человек оказался ослушником. Он сохранил у себя дома две книги стихов династии Тан, спрятав их в кухне на дне мешка с рисом, в то время как на вечер того же дня на границе хутуна было назначено аутодафе. Когда книги были обнаружены ретивым хунвейбином[10], подростком лет четырнадцати, Шушу «счел своим долгом», по его собственным словам, «в назидание другим» отхлестать до крови «виновника, влюбленного в поэта Ли Бо[11]».
Лет десять спустя, ни словом не упомянув об этом случае, моя мать предложила сыну ослушника зарабатывать с нами деньги, и тот немедленно согласился. Не задаваясь иными вопросами, кроме тех, что позволяли нам справиться с задачей как можно скорее, мы начали следовать призыву товарища Дэн Сяопина