– Исида… – Менну бросился к ней, опустился на колени. – Исида, это я, Менну! Лаэль здесь! Мы спасем тебя! Держись!
Он попытался прикрыть ее разорванное платье своим хитоном. Исида вздрогнула, как от удара, и забилась, заскулив громче. Ее глаза метнулись на Менну, но в них не было узнавания, только животный ужас.
– Не трогай! – прошептал Лаэль, замирая на месте. Его охватил леденящий холод. Он понял. Понял все. Его гордость, его амбиции, его презрение к жрецам и Инженерам – все обратилось в прах перед этим. Перед пустотой в глазах Исиды. Перед ее тихим, безумным стоном.
– Но… – Менну растерянно смотрел на Лаэль. – Мы не можем… ее же…
Грохот у входа заставил их вздрогнуть. В дверном проеме, заслоняя свет горящей улицы, появились двое кочевников. Пьяные, окровавленные, с горящими от наживы и насилия глазами. Они увидели Исиду, потом Лаэля и Менну.
– Ого! – хрипло засмеялся один, тыча пальцем. – Щенки! И тетерька жива! Повезло, братва!
– Моё! – рявкнул второй, шагая вперед.
Менну вскочил, как ужаленный. Его тщедушное тело вдруг напряглось, как тетива. В руке он сжимал кухонный нож. Лицо, искаженное яростью и отчаянием, стало неузнаваемым.
– Не подходи! – закричал он, голос сорвался на визг. – Не тронь ее! Убью!
Разбойники рассмеялись. Один из них, пошире в плечах, лениво выхватил кривую саблю.
– Щенок зарычал! Забавно! Давай, покажи, как ты убьешь!
Менну бросился. Неистово, безрассудно. Его нож блеснул. Раздался звон металла о металл. Менну отчаянно рубил и колол, пытаясь достать до огромного кочевника. Тот отбивал удары саблей, смеясь. Второй разбойник наблюдал, ухмыляясь.
– Менну! Нет! – закричал Лаэль, но было поздно. Кочевник ловко парировал очередной удар и ткнул кулаком в лицо Менну. Тот отлетел назад, ударившись о край печи. Нож выпал из его руки. Разбойник шагнул к нему, поднял саблю…
– Прости, Лаэль… – успел прошептать Менну. Его глаза встретились с глазами друга на мгновение – полные боли, страха, но и странного облегчения. Потом сабля опустилась. Быстро. Тяжело. Хлюпающе.
Лаэль не видел удара. Он видел, как тело Менну дернулось и обмякло. Видел, как кровь залила глиняный пол вокруг печи. Видел, как взгляд его друга застыл, устремленный в багровеющее от пожаров небо. И этот взгляд, пустой и укоризненный, пригвоздил Лаэля к месту сильнее любого страха.