Иван Сергеевич снова окинул взглядом рядом сидящих коллег, которые продолжали смотреть на Наташу со смущенной улыбкой на лицах.
– Только мы так и не смогли взять в толк… Причем здесь… Мурзилка? – добавил извиняющимся тоном Белов.
– Мурзилка? Какой еще Мурзилка? – Наташа растерянно смотрела на зрителей и ничего не понимала. – Я… Я не понимаю, о чём Вы говорите.
– Мы понимаем, что Вы, несомненно, человек нового поколения и, возможно, не сведущи в прошлом… но мне нужно пояснить один факт, чтобы Вам всё стало ясно, – тут Белов снова заулыбался и торопливо достал из кармана носовой платок. – В советское время выпускался, да и сейчас он тоже есть, детский журнал под названием «Мурзилка». Так звали вымышленного персонажа желтого цвета. Он носил на голове красный берет, а на шее – красный шарф.
Тут Иван Сергеевич вытер от пота лысину, поправил очки и продолжил:
– И нам бы хотелось понять, причем тут поэзия в стиле Маяковского и этот милый детский персонаж? Хотелось бы, так сказать, чтобы Вы провели параллели и посвятили нас в вашу задумку. Возможно, мы чего-то не уловили.
Белов сел на место и выжидательно уставился на Наташу. И тут все остальные члены литературного клуба уставились на девушку с любопытством, что она раскроет им секрет.
– Это… Мурзилка тут не при чем. Это я – свободный художник. Как художники, которые писали свои картины… Мурзилка этот вовсе не причем… – еле сдерживая слезы, проговорила Наташа. Щёки и уши пылали от стыда. Да, ей удалось поразить слушателей до глубины души и вызвать в них эмоции. Но, увы, это не те эмоции, на которые она рассчитывала. Вместо уважения и почёта Наташа просто получила огромную порцию стыда, от которого хотелось провалиться на первый этаж библиотеки, где находился как раз детский читальный зал. Наверное, Наташа сейчас как раз очутилась бы рядом с тем самым Мурзилкой.
– Ну, а раз он тут не причем, то мы настоятельно советуем отказаться от этого неоправданного маскарада, – уже серьёзным тоном произнес Иван Сергеевич. Остальные согласно с ним закивали. – Ни к чему это Вам. Поэзия не терпит клоунады, если она ничем не оправдана.
– Хорошо! – сдержанно проговорила Наташа, крепко сжимая кулаки в карманах брюк. Она нашла в себе силы сдержать наступающие слёзы, но чувствовала, что её лицо стало такого же красного цвета, как и шарф с беретом. – Благодарю Вас за внимание.