– Будь благословенен этот город, – воззвал папа. – И да будет благословенна каждая душа в нем!
И тут Кэт метнула в него шариком из дерьма.
Хорошо прицелиться не вышло, и снаряд угодил в край окна. Однако он со смачным шлепком забрызгал блестящую мантию, и папа с воплем «Господи Иисусе!», от которого у Кэт заложило уши, отшатнулся в глубину своей роскошной кареты.
– Кто это сделал? – взревел капитан гвардейцев Медичи. Он развернул свою лошадь между каретой и толпой. Но даже его рев не мог заглушить вопли: «Только взгляни на меня, Джулио, я весь в грязи!», доносившиеся из окна кареты.
По толпе прокатилась волна возмущения, ропот все нарастал и нарастал.
Кто-то отпихнул Кэт назад, и карета скрылась из виду за широкими плечами.
– Я желаю, чтобы их поймали! Чтобы их выпороли! – голосил папа Медичи. Но его все труднее было расслышать за нарастающими криками толпы. Люди больше не ликовали, по крайней мере, не все из собравшихся на площади.
– Да здравствует Республика! – Голоса скандировали со всех сторон, пока их рев не сделался оглушительным. – Да здравствует Республика!
Кэт вдруг сообразила, что заранее не обдумала пути отступления. И сейчас все осложнилось, потому что гвардейцы в синей форме Медичи принялись рыскать по толпе, расталкивая зевак. Они кого-то искали.
Искали ее.
Проглотив ком в горле, Кэт развернулась, чтобы бежать. Но людской поток, который раньше нес ее прямо к карете Медичи, теперь работал против нее. Площадь словно превратилась в стену из ног и туловищ, и теперь никто не желал уступать дорогу девушке с перепачканными в вонючей грязи руками. Не сейчас, когда стражники приближались. И тут…
Толпа расступилась. Всего на мгновение. И в это мгновение Кэт увидела шанс на спасение.
Не раздумывая, она нырнула в хаос Флоренции, спасший ей жизнь.
Роза
Если уж рассуждать об обнаженных мужчинах, то Роза Челлини считала, что этот точно достоин внимания. Мускулистый. Высокий и статный. У нее свело шею от напряжения. Но сколько бы она ни стояла у его ног, Давид ни разу не опустил глаз, чтобы встретиться с ней взглядом.
Но это вполне нормально. В конце концов, он же статуя.
Расправив юбки, она удобно примостилась на каменном постаменте. Пришлось проявить ловкость, чтобы случайно не задеть цветочные букеты, фрукты, а также… менее вкусные подношения, разбросанные у ног статуи. Однако, несмотря на все ее старания, небольшой листок бумаги вспорхнул, вырвавшись из-под свертка с подношениями, изрядно поклеванного голубями. Роза подхватила его, стараясь не читать нацарапанные на нем расплывчатыми чернилами мольбы, молитвы или мечты, но тут что-то на булыжной мостовой привлекло ее внимание: клочок бумаги с несколькими обрывками печатных слов.