Нэт села обратно и наконец глотнула кофе, который всё это время стоял, остывая.
– Красавчик, – тихо произнесла она, – и явно в беде.
…
Нэт хотела уйти с работы в пять. Но как обычно засиделась до семи – проклятые Паракилсы никак не хотели оптимизировать маршруты. А уже в восемь у неё была встреча с Мари. С её дорогой, любимой и единственной подругой, которая по какой-то чудесной причине всё ещё терпела её характер.
Мари осталась. С института. Когда Нэт грызла инженерные формулы, Мари увлеклась философскими трактатами и жизнью в XXI веке. Правда, быстро поняла, что это не её, отучилась на управленца, и, благодаря связям и блестящей харизме, легко добралась до уровня среднего руководства. Коммуникабельная, яркая, лёгкая. Полная противоположность Нэт. И Нэт ей завидовала – искренне и без зла.Нэт и сама не была в восторге от своей колючести. Но вот уж 37 лет она была такой – и не собиралась меняться. Кто не справлялся – уходил. А кто не мог уйти – страдал на безопасной дистанции.
"Я – богиня космо-панка," – подумала она, улыбаясь своему отражению.Сейчас Нэт влетела домой, сбросила рабочее, и переоделась для клуба. В короткую неоново-розовую юбку, белый топ из тонких шнурков, поверх – длинный прозрачный плащ, переливающийся всеми цветами, как хамелеон в стробоскопе. На ногах – спортивные берцы. Волосы распущены, на губах блеск.
Такси-капсула довезла её за полчаса. SkayLiving – клуб из тех, что не терялись даже в Эвелине. Снаружи – здание из чёрного стекла с живыми световыми проекциями, переливающимися по фасаду как жидкие звёзды. Над входом пульсировала надпись: SkayLiving: место, где ночь дышит. Очередь уже извивалась змеёй, но Нэт прошла по личной ссылке от Мари. Робот-сканер считал приглашение, и двери бесшумно открылись.
В зале свет пульсировал ритмично, словно повторяя удары сердца. Танцпол в центре мерцал прозрачным покрытием – под ним текли голограммы: океаны, пески, леса. Места хватало всем, но никто не стоял спокойно. Всё было в движении. На втором уровне – кабинки с мягким неоном и полураздетыми телами. Взгляд цеплялся за свет, за цвет, за ритм.Внутри было будто теплее. Музыка стелилась по полу – не била в уши, а касалась, как горячий воздух. Стены дышали: интерактивные панели отражали движения, превращая людей в огненных призраков.