Ее дыхание перехватило.
На полу лежал металлический жетон. Круглый, потускневший от времени, на шнурке из прочного синтетического волокна. На одной стороне – гравировка: «Марк Стерв. Ст. Инструктор. Идентификатор: STERVA-7». На другой – стилизованное изображение звездолета старого образца.
Жетон Марка. Его личный идентификатор. Он всегда носил его на шее, под комбинезоном. Видимо, шнурок порвался при его последнем усилии – когда он швырял ее в шлюз. И жетон отлетел, закатившись сюда, в кормовой отсек.
Алиса медленно подняла его. Металл был холодным. Она сжала жетон в ладони, ощущая гравировку букв под пальцами. Внезапная, острая боль пронзила грудь, острая как нож. Не абстрактное «он погиб», а конкретное. Вот его вещь. Последняя вещь. Он больше никогда не возьмет ее в руки. Не наденет. Не потрогает пальцем гравировку своего имени.
Воспоминания нахлынули с невероятной силой. Его пронзительные серые глаза, оценивающие каждое ее движение. Его резкий, как удар, голос: «Быстрее, Морс!» Его руки, поправляющие ее стойку на тренажере. Его спина, уходящая в дым разрушенного отсека… И последний взгляд. Этот взгляд…
«Почему?» – прошептала Алиса, сжимая жетон так, что его края впились в ладонь. Голос сорвался на шепот. «Почему ты остался? Ты же мог… мог прыгнуть следом…» Слезы снова подступили к глазам, горячие и горькие. Она сидела на ящике в полумраке кормового отсека, сжимая в руке холодный металл, символ ее потери и вины. Он умер из-за меня. Чтобы спасти меня. А теперь я здесь. Одна. Умирать.
Она поднесла жетон к лицу, прижала ко лбу. Холод металла смешивался с жаром кожи. «Марк…» – ее голос был хриплым, едва слышным. «Инструктор… Я… я не знаю, что делать. Я не знаю…»
Она ждала. Ждала, что в тишине откликнется его резкий голос. Скажет: «Соберись, кадет! Действуй по протоколу!» Ждала, что из темноты появится его тень, строгая и надежная. Но ответом было лишь шипение невидимой утечки воды и далекий стук где-то в глубинах «Ириды». И мерцающий красный свет, пробивавшийся из кабины, как пульсирующая рана.
Алиса сидела, сгорбившись, с жетоном в руке, в центре маленького круга света от фонаря. Бескрайняя пустота космоса сжималась до размеров этого темного, пахнущего смертью отсека. До размеров ее отчаяния. И до холодного металлического кружка в ее ладони – единственного доказательства, что Марк Стерв вообще существовал. Что она не всегда была одна в этой стальной гробнице, плывущей сквозь вечность немого ужаса.