– Что сейчас конкретно Вы хотели бы? Почему не обратились раньше? Дело идёт к завершению, готовится судебное решение.
– Мы с супругой были в шоке. Можно сказать, что почти не помнили себя. Теперь хочу сохранить, вернее, восстановить доброе имя сына. Так называемый пострадавший, Марк Румынский утверждает, что Артур напал на него, угрожал пистолетом, обещал убить. А Марк оборонялся и в ходе обороны якобы ненамеренно, случайно убил Артура. Не мог Артур так поступить. Я его хорошо знаю: не такой он человек. Поверьте, он был хорошим парнем. Я так говорю не потому, что он мой сын, а потому, что это – чистая правда.
Рассказчик замолчал и замер, как будто его собеседницы и вовсе не было рядом. Софья Борисовна не беспокоила его, понимала, что не так-то просто пережить потерю сына. Она готовила необходимые договорные документы на подпись заявителю:
– Игорь Владимирович, ознакомьтесь, пожалуйста.
– Что это? А, договор, конечно, конечно. Где подписать?
– Сначала внимательно читаем. Это документ.
Когда Юсупов старший покинул кабинет, Софья призадумалась: дело явно непростое, время упущено, за считанные дни надо свернуть горы и, возможно, совершенно бесполезно.
Вошла Ирина, коллега и близкая подруга:
– Говорят, ты взялась за дело Юсупова?
– Да.
– Зачем? Это стопроцентный проигрыш, тем более, что судебное решение уже практически готово. Фактуру нарыть нереально, да и рыть, наверное, не стоит – итак всё ясно, как Божий день.
– Я так не думаю. Не всё так просто здесь и ясно. У меня какое-то чувство, что здесь немалые подводные камни, что здесь очень много скрыто. Здесь есть какая-то тайна. Я это чувствую всей душой.
– Ну, как хочешь, смотри сама, хозяин, что называется, – барин. Однако на ощущениях и чувствах -защиту не построишь. Фактуры нет. А без неё – никуда.
Как не странно, а после этого разговора у Софьи Борисовны ещё больше усилилось чувство, что Артура убили цинично и жестоко. Ей ещё больше захотелось непременно докопаться до истины, узнать правду. Софья верила своему внутреннему чувству, поэтому загорелась, по – настоящему увлеклась делом Артура Юсупова.
Так Софья Борисовна погрузилась в это непростое дело. Когда она изучала копии материалов дела, то ей показалось, что всё было как-то нарочито приглажено, правильно, и, вместе с тем, почему-то оставалось чувство, что безупречно оформленное дело – огромная подделка. Казалось, чуть-чуть копни поглубже – и всё развалится, как карточный домик.