А затем, недолго подумав, добавил: – ну и пусть, тем приятней будет наблюдать за твоими “уникальными” душевными страданиями, герой-любовник, моментально отрицающий любую ценность всего миг назад им же восхваляемого. Знаешь, однажды та самая шаблонная любовь неминуемо пробивает сердце каждого из нас, несомненно она пробьет и лед в твоем.
–Долог мой путь в Серпентарии, – без особых эмоций, словно игнорируя пыл и надрыв собеседника, пробормотал главный герой.
***
Они знали друг друга всего пару месяцев. У них почти не было общих интересов, но оказалось в достатке совместных похождений. Судьба столкнула парней так грубо и внезапно, что их дружба казалась совсем уж удивительной. И от этого одновременно – абсурдной. Но почему-то – безоговорочно явной, уже с самого первого совместного времяпровождения, еще ограничивавшегося тогда стенами университета, ставшего для них двоих одномоментно чем-то вроде отчима, по пьяни забывшего об их существовании.
А недавно парни то ли и правда синхронно что-то поняли, то ли, изрядно напившись, просто себе это внушили, но абсолютно точно для себя уяснили, что должны отныне и навеки лишь дополнять друг друга в бесконечно порождаемых их же существованием пороках совершенно разного происхождения и конечного назначения.
***
–А знаешь, я ведь любил ее, – Саша неожиданно сменил тему. И спьяну он выбрал самую унылую изо всех возможных.
– Сильнее себя и своей жизни любил! Но какой же в этом толк? Если в итоге так легко отпустил? – Все не успокаивался он и, словно длящийся ровно секунду аудиофайл, аккуратно зацикленный на повторе, еще несколько раз, заканчивая не только фразу, но и весь дубль, пробубнил свое финальное “отпустил”.
– Отпустил, – с неизвестно откуда взявшимся сочувствием повторил за ним уже Марк. А потом, немного придя в себя после очередного глотка, переспросил:
– Тааак… Ну а как в итоге отпустил-то?
– Моментально, но далеко не сразу… – лаконично и отречено ответил ему поникший друг.
***
Он не видел их вместе. Саша когда-то рассказывал про большие голубые глаза, иногда вспоминал по-детски нежные черты лица, аккуратный маленький носик и лишь однажды – такие шелковистые волосы – совсем светлые и всегда уложенные максимально опрятно. Судя по его описанию, она была ангельски прекрасной.
А теперь он – чертовски грустный Саша, оторвавший своему любимому воображаемому цветку лепестки, словно с мясом сорвав с плеч ее ангельские крылья, по-настоящему и бесповоротно шел ко дну. Неестественно гордо и лишь с ее именем на застывших устах.