Элис обхватила руками колени.
– Значит, маленький пожар может предотвратить большой? – спросила она и вспомнила библиотечную книжку, лежавшую у нее на столе, где лягушки превращались в принцесс, девочки в птиц, а львы в барашков. – Это колдовство, что ли?
Мама высаживала рассаду рядками во взрыхленную землю.
– Пожалуй, да, своего рода колдовство – превращение одного в другое. Есть же цветы и семена, которые без пожара не расцветут и не прорастут: орхидеи и казуарины, например. – Она отряхнула руки и смахнула со лба прядь волос. – Ты моя умница, – сказала она и улыбнулась в кои-то веки не только губами, но и глазами. А через миг вернулась к рассаде.
Элис тоже взялась за работу, но краем глаза продолжала наблюдать за матерью в контровом свете послеобеденного солнца: та взращивала новую жизнь из ничего. Когда мама огляделась и взгляд ее упал на сарай, ее лицо помрачнело, и в тот момент Элис со всей ясностью поняла: она должна найти нужное заклинание и в подходящий момент устроить пожар, чтобы ее отец превратился и стал другим человеком.
Значение: горюю без тебя
Brunonia australis | Все штаты и регионы
Этот многолетник произрастает в лесистой местности, редкостойных лесах и на песчаных равнинах. Соцветия средне-голубого и ярко-голубого цвета обычно расцветают весной и представляют собой полушария на высоком стебле. В садах приживается плохо и может погибнуть через несколько лет.
«Элис, ты меня слышишь? Я тут».
Голос. Тихий.
Она то пробуждалась, то снова теряла сознание, выныривая лишь на миг и цепляясь за звуки и запахи. Резкий запах антисептика и хлорки. Слепящий белый цвет стен. Сладкий аромат роз. Шершавые накрахмаленные простыни. Ритмичный писк сбоку у кровати. Скрип резиновых подошв по резиновому полу. Голос. Тихий.
«Ты не одна, Элис. Я тут. Я расскажу тебе сказку».
Язык набух, так ей хотелось ответить. Она собрала все силы, чтобы что-то сказать и остаться рядом с ароматом роз, но мутные глубины утянули ее, а руки и ноги отяжелели, увязая в трясине памяти.
Жидкий янтарный свет возник из небытия, окутавшего Элис со всех сторон. Миллиметр за миллиметром она приближалась к свету. Почувствовала твердь под ногами, словно ступив на песчаное дно мелководья после глубины. Тут она поняла, что находится на пляже около своего дома, но случилось что-то плохое. Дюны, поросшие серебристо-зеленой морской травой, обуглились и дымились. Песок чернел, как сажа, а океан исчез: такого отлива Элис еще не помнила. Она отшвыривала почерневшие панцири мертвых крабов и треснувшие раковины, прежде розовые, а теперь обугленные. Тлеющие искры парили в воздухе, как маленькие звездочки; хлопья соленого пепла оседали на ресницах. Вдали мерцал прилив, как тлеющие угли, переливались под темным небом оранжевые волны. Воздух напитался жарой и зловонием.