Мама притянула ее к себе и крепко обняла – в кольце ее рук было тепло. Сара почувствовала, как мамина ладонь похлопывает по карману голубой толстовки, где была спрятана вязаная мышь, – будто для того, чтобы передать ей дополнительную силу.
– Съешь пирожок, пока не принялась за работу, – сказала мама, уткнувшись носом ей в волосы.
Дважды уговаривать не пришлось. Тем более девочка заметила свою подругу-баптистку Лу: та помогала своей больной матери сесть на стул у столика с пирожками – на место, которое окажется в тени высокого клена, когда взойдет яркое дневное солнце.
Сара направилась к толпе, завтракавшей за столами для пикника, но лучшая подруга увидела – а скорее всего, услышала, – как Сара приехала, и уже бежала навстречу с угощением, обернутым бумажной салфеткой.
– Сегодня придется поухаживать за мамой, так что чистить я не буду, – сказала Лу.
– А моя мама захватила к чаю печенье с черной патокой. Я тебе принесу, – ответила Сара, впившись зубами в масляный пирожок.
Потом Лу побежала обратно к матери, а Сара, дожевывая по пути завтрак, отправилась к павильону для пикника, в котором должны были собраться чистильщики.
Она никогда не слышала, чтобы кто-то указывал людям, где работать и что делать, но итогом фестиваля неизменно становилось повидло: его хватало, чтобы и церкви могли продать достаточно для сбора средств, и все семьи, причастные к его приготовлению, могли забрать домой по паре баночек в благодарность за труды.
Под навесом на длинных столах были расстелены клетчатые пластиковые скатерти, а скамьи уже заполнялись людьми. Свой путь к повидлу яблоки начинали в больших плетеных кадках. Оттуда они попадали в металлические тазы с ключевой водой, где отмокали, пока их не брали чистильщики. Кадки и тазы таскали подростки посильнее и постарше. А дети и пожилые люди орудовали ножами с блестящими лезвиями, специально заточенными накануне.
Сара доела последний кусочек, вытерла салфеткой пальцы от масла и спрятала ее в карман с ножом. Рядом стояли большие металлические урны, но они предназначались исключительно для очисток. Позже их отдавали фермерам – на корм свиньям. Сытая, она шла вдоль ближайшей скамьи, пока не нашла достаточно просторный промежуток, чтобы сесть. Пара смешков ей вслед все же раздалась, но в целом подростки были слишком заняты, чтобы подшучивать. К тому же большинство детей из ее школы уже отчаялись добиться от нее хоть какой-то реакции на подколки.