– Не переживай, – сказала соседка. – Всё будет хорошо. Её там подлечат, а мы с тобой к её возвращению квартиру как следует подготовим, да?
– Да, – устало ответил я, по-прежнему смотря в окно на пролетающие мимо фонари. – Да.
Голову занимала одна единственная оставшаяся мысль.
«Лето кончилось, Артём».
ГЛАВА 5
Спустя девять дней, двадцать девятого июня, я приехал навестить бабушку в больнице. Настроение, как всегда за те дни, было паршивым. Меня просто убивало то, что приходиться ехать в такую даль каждый день. Конечно, я понимал, что должен это делать, да и было приятно видеть слабую, но тем не менее улыбку бабушки, однако меня не покидало ощущение тотальной несправедливости. Когда я около часа добирался до больницы, мне буквально хотелось кричать, бить в транспорте стёкла и тому подобное.
Но как бы это помогло?
Ответ был очевиден: никак. Так что свою обиду на жизнь приходилось заталкивать себе куда подальше.
Но всё-таки желание хоть как-то скрасить унылые, тяжкие дни бабушки в палате с другими стариками было сильнее злости. Так что я ехал молча и, с позволения сказать, покоряясь обстоятельствам.
На входе в больничное крыло меня встретила приветливая женщина, вот уже девятый день подряд открывающая мне дверь на электронном замке. Как-то раз она отметила мои длинные вьющиеся волосы:
– Очень у тебя причёска красивая.
– Спасибо, – вежливо сказал я ей тогда.
Я поднялся на последний этаж и прошёл по коридору мимо стеллажа со старыми, чертовски потрёпанными книгами. Глянул, не появилось ли чего нового.
«Нет. Вот так неожиданность».
Зашёл в туалет вымыть руки. Хоть на стене и висел запрет на курение, вонь в этом маленьком помещении была просто дикой. Словно там каждые пять минут проводили чемпионат по скоростному выкуриванию сигарет. Закончив, я вышел и подошёл к двери палаты, в которой и расположили бабушку.
Каждый раз. Каждый грёбаный раз я останавливался и собирался с духом, прежде чем открыть дверь и войти туда. Я всё никак не мог привыкнуть к тому, что я захожу и вижу бабушку, лежащую на кровати, только вот не у себя в комнате, а здесь, в этом царстве тоски и переживаний. Но так или иначе, я всегда заходил с улыбкой. Это давалось мне с большим трудом, но не думаю, что ей бы понравилось, зайди я в палату с кислой миной.
Я глубоко вздохнул, затем выдохнул и наконец вошёл внутрь.