Насчет матери я ничего не слышала и не читала, но она не присутствовала. Зато рядом со мной и леди Тонс посадили его сестру – Имиру. А также жен тех, кто сидел за столом. Дамы поглядывали на меня с любопытством, но очень сдержанно, в отличии от Имиры. Ее теплые карие глаза лучились нестерпимым любопытством.
Через минуту неловкого молчания, когда все были представлены, тишину зала нарушили распахнувшиеся двери, в которые вошел сам король, сменивший кожаный доспех на более спокойные мягкие ткани в оттенках коричневого и песочного. Его взгляд был напряженным, создавая хмурую полоску меж бровей, а движения выдавали решительность в любых своих проявлениях. Мы все поднялись, приветствуя монарха, и с его позволения сели. Не мешкая, он что-то шепнул своему помощнику и тот резко встал, покидая обеденный зал.
– Прошу прощения, – вежливо сказал он, склонив голову в нашу сторону, и широким спешным шагом покинул трапезную.
Я понятия не имела, что здесь происходило, так как королевство Камены было одним из самых закрытых, и внутреннюю политику здесь за столом не обсуждали, в отличии от трапез моего отца.
По жесту короля тут же подали горячее. Посмотрев на еду, я внутренне удивилась. А как же аперитив? Где холодные и горячие закуски? На блюде лежало мясо и зелень с овощами. Просто, со вкусом и без разминаний кулинарными изысками.
Из-за стресса оттого, что нахожусь в стане кровного врага, я не чувствовала голода, но как только отрезала кусочек темного мяса – тут же проглотила его целиком.
– Как вам Галион, Камелия? – через десять минут молчания и сосредоточенного пережевывания пищи произнёс Бааллард.
– Благодарю, замок впечатляет… – и тут я закинула удочку: – Хотелось бы посмотреть его весь, включая город.
– Город?
– Да.
– Что ж… если моя невеста хочет посмотреть город – пусть будет так, – достаточно просто согласился он. – Я выделю вам провожатых.
– У меня есть личная охрана.
По его лицу было понятно, что мой комментарий прошел мимо.
– Поверьте, принцесса, вам нужен провожатый, – отпил он красного вина и попросил налить мне.
Я закрыла рукой бокал, когда проворный слуга уже наклонил горлышко серебряного кувшина.
– Я не пью спиртное ни в каком виде, – употреблять в стане врага алкоголь – худшее, что я могла бы делать. Этот коварный напиток придумали, чтобы вторгаться в доверие и разбалтывать чужие языки.