И попала в гущу турок с ведрами грязи. Они клялись, что это грязь со дна моря, и если сделать обертывание этой красотой, то помолодеешь не хуже тех, кто отважился спуститься в бухту Афродиты, несмотря на опасность разбиться об острые камни.
Она смеялась, а два красавца с пышными кудрями зачерпывали черно-серую грязь и размазывали ее по бокам и ногам Тани. Такой она и осталась на фото: черная, с веселыми глазами.
– Как зовут?
– Тоня…
Таня забавлялась, меняя имя на похожее. Все менялось, история стиралась, становилось легче: это уже не ты. И тебе все можно теперь, потому что другой человек. Джекил, кому все позволено. На курорте хоть Афродитой назовись, и будешь Афродитой всю неделю или две.
Все верили, что она – Тоня. И на улочке, по которой она ходила на пляж и обратно четырежды в день, возле лавки путешествий и сладостей уже знакомые торговцы окликали ее: «Тонья, Тонья, привьет, как деля?»
Скользила взглядом по горам, синему морю, по пьяным, сонным и шумным пассажирам и наткнулась на взгляд. Он стоял, скрестив руки на груди, выпивая Таню, как свой джин со льдом. Красивый стриптизер.
На берегу он встречал пассажиров криками «свасива, свасива!» И держал какой-то расписной скворечник, куда предлагал бросить монетку.
В ванной по вечерам хорошо были слышны разговоры в соседних номерах. Там жили тетеньки, необъятной красоты, всегда крашенные в белое, пьяные женские голоса о чем-то просили и вполне разумные с акцентом – мужские им не отказывали. С жалостью и отвращением покидала Таня ванную и выселяла из своей головы фантазии о соседках и их гостях.
После трех дней в отеле уже знаешь своих и разглядываешь новеньких. Сегодня появились пока осторожное загорелое семейство казахов.
«Где они так загорают?», подумала Таня, разглядывая маленького худого казаха, его жену и тихого сына лет одиннадцати. Потом очнулась…
Наблюдая за ними, Таня тонула в зависти к непоколебимой безмятежности казашки, загоравшей в сплошном купальнике – ни одного лишнего движения, только медитативный покой на лице.
Оказалось, они жили в соседнем номере.
Нравилось наблюдать и за другой парой. Обоим не больше двадцати пяти. Загорелые, высоко себя несущие. Девушка была совершенна. На пляже, когда их лежаки оказывались рядом, Таня рассматривала ее, как живую картину. Про себя назвала её Афродитой.