Он схватился за голову, но видения продолжались.
…Совет. Полукруг лиц. Он – Т’Шад – стоит перед ними и поднимает клинок. Его голос звучит тревожно, но сам он внутренне спокоен. "Мы не победим их силой. Но мы можем пережить".
…Погружение. Огромные механизмы замирают в толщах океана. Резервуары с телами, с воспоминаниями. "Когда будет найден Клинок – начнётся Сдвиг".
Рафаэль зашатался. Опёрся о стену. Камень был живым, тёплым, как кожа. Он выдохнул и прошептал вслух:
– Это все же не сон.
Внутри не было страха – только холодное осознание произошедшего. Он не просто попал в прошлое, но само его сознание было втянуто через клинок. Это была не технология в привычном смысле. Это было наследие. Живая память цивилизации, последняя обратная связь перед исчезновением – нечто, способное перенести себя вперёд, сквозь время, в чужой разум.
Он вспомнил купол. Как он пульсировал. Как сканеры сходили с ума. Как все приборы зафиксировали скачок энергии в тот самый момент, когда он взял клинок.
– Я не активировал артефакт, – сказал он себе. – Я стал его продолжением.
Он медленно выпрямился, глядя в мозаичный пол.
И впервые за всё это время почувствовал не отчуждение, а предназначение.
Тени начали сгущаться раньше, чем положено. Едва солнце коснулось кромки залива, небо потемнело, как будто влага, что всегда витала в этом мире, собралась в одну точку и застыла.
Рафаэль – или уже Т’Шад – стоял у восточного окна дворца. Ровный балкон выходил прямо на океан. Волны ещё плескались внизу, но их ритм стал неестественно медленным, отдавался гулким шумом. Воздух дрожал, как перед бурей, но не было ни ветра, ни криков птиц, ни обычной вечерней жизни.
– Т’Шад, – раздался голос за спиной. Один из стражей, в темных доспехах, стоял прямо, будто в ожидании приказа. Лицо его оставалось непроницаемым. – Хранитель Глубин поднялся. Лаурис ждет.
Слова прозвучали тихо, но Рафаэль ощутил, как в груди будто провалилось что-то тяжёлое. Образ из чьей-то чужой памяти вспыхнул в голове: гигантская фигура, поднимающаяся из чернильной бездны, закрывающая собой свет. Что-то древнее, спящее в толще океана, по какой-то причине вдруг начавшее шевелиться.
Он молча кивнул и повернулся к нише в стене зала. Там над подставкой парил в воздухе клинок. Лишь на вид он был оружием, а по сути он был знаком, печатью, ключом. Изогнутый, чёрный, будто вытесанный из самой ночи. Он пульсировал лёгким светом, точно откликаясь на происходящее за стенами.