Я сел и огляделся, все еще ощущая головокружение от перехода.
Первое, что я заметил – магазина не было.
На том месте, где должна была стоять лавка мистера Олдфилда, находилось полуразрушенное здание. Стены были покрыты плющом и мхом, крыша частично обвалилась, а там, где должна была быть дверь, зияла дыра, заросшая сорняками. Выглядело так, будто здание было заброшено много лет назад.
Камень все еще был в моей руке, но теперь он казался обычным – темным, холодным, без той странной энергии, которую я чувствовал в магазине. Серебристые прожилки больше не пульсировали.
– Что за… – пробормотал я, поднимаясь на ноги.
Я попытался понять, что произошло. Галлюцинация? Обморок? Может быть, я ударился головой, упав? Но все казалось слишком реальным. Запахи, звуки, ощущение травы под ногами – все было настоящим, но другим.
Я пошел к центру города, надеясь найти хоть что-то знакомое, что-то, что объяснило бы происходящее. С каждым шагом мое беспокойство росло.
Улицы были теми же, но не совсем. Дома стояли в правильных местах, но выглядели иначе – более старыми, обветшалыми. Вместо асфальта под ногами была брусчатка. Уличные фонари были не электрическими, а газовыми. И люди…
Люди одевались как в фильмах о Великой депрессии. Мужчины носили потрепанные костюмы и шляпы, женщины – простые платья и платки. Многие выглядели изможденными, усталыми, как будто несли на плечах тяжелый груз.
Я дошел до главной площади – сердца Спрингфилда. Она была той же, но при этом совершенно другой. Статуя основателя города стояла на том же месте, но выглядела новее, как будто ее недавно установили. Здания были знакомыми, но их фасады были выкрашены в другие цвета, а некоторые выглядели так, будто их недавно перестроили.
Я подошел к газетному киоску – небольшому деревянному ларьку, которого в моем мире не существовало – и взял газету с верхней стопки. Заголовок заставил мое сердце замереть:
"ДЕСЯТАЯ ГОДОВЩИНА ВЕЛИКОЙ ДЕПРЕССИИ – КОГДА ЗАКОНЧИТСЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС?"
Дата на газете была правильной – 23 октября текущего года. Но Великая депрессия закончилась в 1930-х годах, более чем за полвека до моего рождения!
– Эй, парень! – резкий голос заставил меня подпрыгнуть. Владелец киоска – мужчина лет пятидесяти с усами и подтяжками – сердито смотрел на меня. – За газету надо платить! Думаешь, я тут благотворительностью занимаюсь?