Мария взяла халат, сшитый в виде платья на пуговицах, сняла мокрую одежду и переоделась. Халат был Лизин, и Маше он оказался размера на два больше. Девушка, привыкшая всегда выглядеть модно, обняв себя руками и немного смущаясь, вышла из комнаты. Из кухни раздавались характерные звуки приготовления к обеду: звенела посуда, хлопали дверцы шкафов, доставались с дальних полок новые бокалы. Было странно наблюдать, как Лиза со своей мамой так ответственно и серьезно отнеслись к её визиту. Маше стало неловко.
– Вы ждёте гостей? Может, я не вовремя? – Девушка до конца не могла поверить, что всё происходящее на кухне только ради неё одной.
– Уже не ждем. Ты же пришла, – ответила Лиза, доставая миску с салатом из холодильника и довольно улыбаясь. – Мама приготовила очень вкусную рыбу под соусом. Ты любишь?
– Я не знаю, я никогда не пробовала такой рыбы. Вам помочь чем-нибудь?
– Ну что ты! – сказала Нина Михайловна. – Садись и отдыхай. Давай своё платье, я пойду утюгом посушу. – Мария попыталась возразить, но женщина и слушать не хотела. Девушке оставалось только благодарить за тёплый приём и рассыпаться в любезностях. Наконец, когда приготовления были завершены, все сели за стол. При этом у матери с дочкой были такие торжественные лица, будто не скромная Маша пришла к ним обедать, а как минимум королева Англии. Гостья первой нарушила тишину:
– Всё так вкусно пахнет и выглядит аппетитно! Но мне неловко, что из-за меня Вы весь день на кухне провели.
– Ну что ты, детка! Мы рады гостям, а я каждый день готовлю и кормлю семью, – с гордостью улыбнулась Нина Михайловна. – Давайте, девочки, накладывайте себе в тарелочки всё, что хотите, и ешьте. Весь день же в университете были! Уставшие, голодные!
Просить дважды не пришлось. Девушки с жадностью набросились на еду. Когда сильное чувство голода прошло, они откинулись на стулья и продолжили болтать. Вместе с голодом ушло и стеснение; Маша, сытая и расслабленная, рассказывала, как она потерялась в трех одинаковых домах в первый день своего приезда в город и никак не могла понять, в каком же из них находится ее новая квартира. Она делилась своими переживаниями о совершенно бездумном выборе института и о том, как скучает по своей прошлой жизни в Болгарии. Нина Михайловна почти ничего не ела, а только подкладывала девочкам новые порции в тарелки и с живым интересом слушала подругу дочери. Когда пришло время вкуснейшего домашнего торта, разговор коснулся учебы, и тут женщина к своему удивлению выяснила, что ее маленькую Лизу больше не прельщает будущая профессия. Обе девушки говорили о том, что лекции скучны и однообразны, семинары непонятны, и что делать с этой профессией по окончании университета, они не имеют ни малейшего понятия. Нина Михайловна занервничала. Она с трудом дождалась ухода Марии и, усадив дочь напротив себя, попыталась выяснить, откуда в Лизе такая перемена. Разговор не клеился. Лиза, уже сонная, не могла доходчиво объяснить матери, закончившей только школу, какой объем абсолютно новой информации на нее свалился и насколько другой оказалась действительность по сравнению с ее прошлогодними представлениями о специальности. Мать качала головой и постоянно хлопала себя по пухлым бедрам. В конце концов, выяснив, что у Лизы, помимо Марии, не нашлось больше подруг и друзей в институте, Нина Михайловна немного успокоилась и списала все на акклиматизацию в новом коллективе.