Время не замедлилось. Оно сжалось. В доли секунды Элис успела:
1. Увидеть: Тускло-красный, облупленный кузов грузовика. Заляпанное грязью лобовое стекло, за которым – лишь темный силуэт водителя. Ни лица. Ни эмоций. Пустота.
2. Почувствовать: Вибрацию мотора, передающуюся через мокрый асфальт в подошвы ее дорогих, но внезапно бесполезных туфель. Резкий запах горелого масла и выхлопных газов, перебивающий городской смог.
3. Понять: Это не несчастный случай. Это приговор. Архивариус подписал. Виктор… знал? Одобрил? Мысль была как удар ножом, острее страха смерти.
4. Решить: Не дать им стереть всё. Ее рука, сжимавшая флешку в кармане, дернулась к горлу, к цепочке с тонким, почти невесомым кулоном-капсулой – подарком давно умершей матери. В нем не было фото. Там был микрочип, замаскированный под безделушку. Ее настоящий тайник. Данные с флешки были уже там, переданы за секунды до выхода из аэрокара по скрытому каналу. Грузовик был в метре.
Удар.
Не грохот. Глухой, влажный хлюп, как перезревший фрукт, упавший с высоты. Ее тело отбросило как тряпичную куклу. Мир превратился в калейдоскоп боли и света. Небоскребы закрутились в безумном танце. Асфальт встретил ее с жестокостью бетонной стены. Что-то хрустнуло внутри, множественно и ужасающе. Боль была всепоглощающей, белой, огненной. Она не закричала. Воздух вырвался из легких свистящим пузырем, смешанным с кровью.
Но сознание не погасло сразу. Тело было разбито, разорвано, но нейронные сети, прошитые наноимплантами Архива с детства, все еще яростно метались, пытаясь обработать необрабатываемое. В эти последние микросекунды жизни Элис Мур испытала нечто запредельное:
1. Вторжение: Холод. Не физический. Ментальный. Острое, безжалостное проникновение в самое ядро ее мыслей. Система Архива, всегда находящаяся на периферии восприятия, словно гигантский цифровой спрут, вцепилась щупальцами в ее умирающий мозг. Протокол «Первичный Захват» активирован. Не для спасения. Для конфискации. Ее сознание, ее воспоминания, ее суть – все это было объявлено собственностью Архива. Собственностью Виктора. Собственностью Архивариуса.
2. Сопротивление: Инстинктивный ужас. Цифровое щупальце Архива наткнулось не на пассивные данные, а на стену панического, животного «НЕТ!». Ее воля, сжатая в точку невероятной плотности, отчаянно билась против холодного алгоритма. Это не было осмысленным действием. Это был рефлекс загнанного зверя, не желавшего стать образцом в коллекции.