9 апреля, 2086 года
Маленький Ваня обожал летать по центральной оси, и в этот раз Аня с большими уговорами оторвала его от каната. Зная эту особенность сына, она отправлялась с ним в гостиную загодя, чтобы не отодвигать время приема пищи. В отсек они всегда спускались в обнимку, и прижимая малыша, она ненадолго забывала о боли.
За столиком у иллюминатора доктор Саркисян пил кофе.
– Ванюшка! Иди-ка сюда, – позвал он мальчика, протягивая руки.
Весь коллектив воспитывал малыша и ухаживал за ним. Аня боялась, что Ваня вырастет избалованным. Но скоро у Дзянь родится ребенок – может, это изменит ситуацию.
Пока Ваня сидел на коленях у доктора, Аня сварила две порции каши из зерна, выращенного в оранжерее.
– Дарен, Тревор одобрил новый график для криостаза? – спросила она, ставя тарелки на стол. И когда доктор кивнул, продолжала: – Он собирается спать?
– Нет.
– А Юлия?
– Да.
Аня вздохнула. Значит, ей придется ассистировать Гудчайлду, а она дышать рядом с ним не могла. Она не могла объяснить, почему так ненавидела Тревора. Разве он виноват, что капсула не предупредила о болезни Димы? Но разум отказывался верить в случайность.
Тревор уложил Диму в криостаз, капсула не оповестила о том, что с организмом мужа творится неладное, а значит в его смерти виноват Гудчайлд. В этом не было логики и причинно-следственной связи, но мозг сам создал привязку события к человеку и не хотел в ней разувериться. Она знала, что это глупо – винить Тревора. Но каждый раз, глядя на него, она снова чувствовала, как сжимается сердце.
– Что такое? – поинтересовался доктор. – Ты достаточно спишь?
– Я стану спать спокойно, когда мне вразумительно объяснят, что же случилось.
Криостаз украл у них с Димой восемь месяцев. После его пробуждения они прожили четыре, пока он не умер от кровоизлияния в мозг. Со дня смерти минуло три.
– Господи! – Аня уронила голову в ладони и заплакала. Подняв голову, она увидела, что Ваня уставился на нее, губки его дрожат.
– Аня, – встревожился Саркисян, – скажи, что принимаешь успокоительное.
– Я не хочу отупеть и оглохнуть, Дарен, прости. Но я должна чувствовать боль, чтобы разобраться.
– Разобраться в чем? – В гостиную вошла Юлия с кошкой на руках. Аня повернула к ней заплаканное лицо.
– Хорошо, что ты пришла. Ты спросила Тревора?
– Про крио? – Юля бросила кошку на диван, взяла стул и подсела к ним. – Спросила. Он заверил, что всё в порядке. Но обещал проверить капсулу Димы еще раз.