– И, думайте, думайте, когда что-то пишете, – сухонький Сигус возмущённо взмахнул руками. – Адепт Релла, вы были голодны, когда переписывали трактат мастера Инфлюэнса "По поводу победы над старостью"?
– Почему?
– Нет? Тогда почему вы переиначили название трактата? "По поводу обеда со старостью"! Это что было?
– У адепта Теовульфа плохой почерк, а в библиотеку я не успела, – на круглом личике Реллы появилась смущённая улыбка.
– Даже если у вампира плохой почерк, то обязанность хотя бы элементарно поразмышлять над очевидной глупостью того, что вы пишете, никуда не делась. Адепт Релла, примите штрафной талон.
Затем Сигус щедрой рукой раздал штрафы Тео, который несмотря на плохой почерк даёт списывать товарищам, Элдеру, который из-за простуды говорил "в нос" и не смог членораздельно повторить длинное заклинание, и самому младшему из учеников, десятилетнему Феодосию, сделавшему из листа для записей бумажную шляпу. К счастью, большие песочные часы закончили пересыпать содержимое из одной банки в другую, и прозвучал мелодичный звонок.
– Уйдите с глаз долой, – махнул рукой Сигус. – Давно мне таких бестолковых учеников не попадалось. Адепт Ронхель, а вы куда?
Гном, не успевший улизнуть, вздохнул и поплёлся за ведром и тряпкой.
*****
После часового отдыха Дилль и Тео пошли в гимнастический зал на занятия к мастеру Оквальду. Вампиру-то хорошо – его физическая подготовка позволяла ему без труда выполнять и даже перевыполнять всё, что задавал Оквальд, а вот Дилль… Дилль здесь страдал по-настоящему.
Мастер Оквальд – надо отдать ему справедливость, делил учеников по половому и возрастному признаку. То есть, женщинам, которых в группе было две, и малолеткам, которых было пятеро, он давал более лёгкие упражнения. Остальные – это мужчины всех возрастов и рас, должны были выполнять самые разнообразные упражнения вне зависимости от того, насколько они сильны.
– Что значит "слишком стар"? – переспросил Оквальд у Кротта.
Кротт – житель какой-то глухой деревушки, попал в Академию после того, как случайно наложил заклятье на соседскую корову, отчего молоко бурёнки стало скисать, едва попав в подойник. Кротта отвезли в ближайший город и обвинили в злонамеренном колдовстве. Во время суда местный маг договорился с судьёй, и преступнику изменили наказание: вместо штрафа за незаконное использование магии отправили на принудительное обучение в Тирогис. Спустя две недели пребывания в Академии Кротт уже раскаивался в своём согласии на замену наказания.