“На картинах изображены все люди, кроме таких, как я. Разнорабочий… Почему о нас всегда забывают? Если вдруг я вовремя не уничтожу крысу, и она сожрет провода, то остановится вся линия. Пока будут восстанавливать движение, вся эта толпа будет покорно стоять и ждать на перроне. И не будет космических полетов и великих открытий, не будет красивых картинок, останутся лишь недовольные вздохи и возмущения. А если линия метро будет работать исправно, то никто не заметит и спасибо не скажет. А сколько еще нас таких в незаметных для чужих глаз профессиях? Или, например, убран мусор – это считается нормой. Стоит лишь мусорщику чуть отвлечься или не успеть, так каждый норовит ткнуть его носом в малейший клочок бумаги, лежащий на земле. Получается, что есть вещи, которые можно заметить только, если произошло какое-то событие. А нет события, то и вещей этих как бы нет”.
Лежа на скамейке, Марк размышлял и рассматривал фрески. Из рации послышалось шипение:
– Это девятьсот пятнадцатый. Готовы продолжить?
Марк вскочил и ответил:
– Готов. Выхожу от ЧВ к ОН. Расчетное время – тридцать минут.
– Принято. Ожидаем, – давала добро рация.
Перегон от «Четверти Восьмого» до следующей станции «Объект Наблюдения» был больше предыдущего – тысяча восемьсот шпал. Марк спрыгнул на пути и шагнул в темноту. До открытия метро оставалось сорок минут. Если повезет, он справится быстрее.
Первые три ящика оказались пусты и исправны. Между четвертым и пятым он подошел к трещине в стене. Достав штангенциркуль, Марк измерил ее ширину в нескольких местах. Пометив в блокнот данные, попытался заглянуть внутрь, чтобы определить глубину.
Эта трещина появилась несколько месяцев назад. Первые несколько дней она прогрессировала, а потом перестала расти. Диспетчер сказал, что ширина в пределах допустимой нормы, но попросил проводить регулярные измерения. Пока на безопасность конструкции щель не влияла, но сквозь эти несколько сантиметров темного разлома уже вполне могли просачиваться грызуны.
Возле пятого ящика Марк напрягся. На полу лежал крысиный помет. Ящик цел, проводка вокруг тоже. “Надо поставить ловушки” – подумал Марк и сделал пометку в блокнот.
Дальше шел медленно. Внимательно осматривая каждый угол тоннеля, он искал следы присутствия крыс. Луч фонаря скользил по полу слева направо и обратно. Кое-где падающие с арочного свода тоннеля капли конденсата отзывались гулким эхом в этом, леденящем душу, месте. Этот участок Марк не любил. В нем не было ничего особенного, но находился он дальше иных от обеих станций, что создавало ощущение закрытого пространства, собственной ничтожности и вызывало непонятный бессознательный страх. Обычно здесь он ускорял шаг и проходил, как можно скорее.