Девушка издала короткий смешок, забрала у дежурного какой-то конверт и пошла дальше по коридору.
Дежурный переписал мои данные, выдал паспорт и кивнул в сторону коридора.
– В десятый кабинет идите.
Я поспешила на поиски нужного кабинета и нашла его тут же, на первом этаже напротив туалета. Из-за двери раздавались голоса, перемежающиеся громким смехом, и возгласы: «С днюхой!»
Я постучала, затем ещё раз и, услышав: «Да входите уже!» – вошла.
– Мне к Черёмухину… – пробормотала я, растерянно озираясь. Вокруг стола с накрытой «поляной» стояли или сидели человек шесть мужчин в форме и в штатском, а девушка, которую я мельком видела на пункте дежурного, находилась за другим столом, на котором высилась целая гора папок и работал компьютер.
– Это к тебе, Тёмыч! – Один из мужчин в форме толкнул под локоть другого – в синем свитере и джинсах, в одной руке которого находился до краев наполненный коричневой жидкостью стакан, а в другой долька лимона. Пузатая бутылка с надписью по-грузински стояла посреди импровизированного застолья, соседствуя с солёными огурцами и нарезанными яблочными дольками.
Лицо Черёмухина скривилось, выдавая мучительную борьбу между долгом и желанием. Мне даже захотелось махнуть рукой и сказать, мол, пейте-пейте, гражданин начальник, не грейте зря. Но коньяк как раз любит тепло, так в нём раскрывается вся палитра вкуса или букета. Сама я в этом не особо понимала, за пять лет только вчера и прикоснулась к «прекрасному», хотя прошинский самогон – это тоже своего рода «искусство».
Следователь Черёмухин вздохнул, попробовал было поставить стакан, но ценный напиток грозил выплеснуться через край.
Девушка подняла голову и несколько секунд переводила взгляд с него на меня и обратно, а я замерла, наконец рассмотрев её лицо.
– Вы по какому вопросу? – спросила она, указывая на свободный стул перед собой.
– Это по делу Зубовой, – ответил за меня Черёмухин. – Одна из этих…
Я растерялась. Что значит, из этих?.. Но вслух ничего не сказала, села и придвинулась к столу девушки, положив сумку на колени.
– Здравствуйте. Мне позвонил следователь Черёмухин. Времени у меня мало, так что…
– Какие все занятые! – поддел он меня.
Когда я обернулась, Черёмухин уже жевал лимон, и лицо его, поначалу показавшееся мне довольно симпатичным, перекосилось.