– Кто вы? – гораздо более твердым голосом спросил он. – Откуда вы знаете мое имя?
– Мистер Бервин, меня зовут Дензил. Я живу в одном из домов на этой площади. Поскольку вы упомянули номер тринадцать, я догадался, что вы не можете быть никем иным, как Марком Бервином, арендатором Безмолвного дома.
– Жилец нехорошего дома, – с явным облегчением ухмыльнулся Бервин. – Делящий кров с призраками и кое-кем еще хуже.
– Хуже призраков?
– Видениями моих собственных грехов, молодой человек. Я пожинаю плоды своей глупости. Я…
Не закончив фразу, он зашелся в кашле, жестоко сотрясшем все его тщедушное тело. Казалось, этот приступ окончательно лишил его сил, и он снова облокотился на ограду.
– И это еще не все плоды, – пробормотал он.
Люсиану стало жаль соседа. Неблагоразумно было бы оставлять его в таком беспомощном состоянии. С другой стороны, Люсиану не хотелось торчать в липком тумане в столь поздний час. Так как новый знакомый казался то ли слишком больным, то ли слишком пьяным, чтобы двигаться самостоятельно, Люсиан без всяких церемоний взял Бервина под руку. Это вызвало у несчастного новую вспышку страха.
– Зачем вы схватили меня? Куда тащите? – спросил он, сопротивляясь Люсиану.
– Я отведу вас домой. Вы простудитесь, если останетесь здесь.
– Вы не один из них? – неожиданно спросил Бервин.
– Кого вы имеете в виду?
– Тех, кто хочет моей смерти.
Дензил решил, что имеет дело с сумасшедшим, и поэтому заговорил примирительно, словно хотел втолковать что-то ребенку.
– Я ничего плохого вам не сделаю, мистер Бервин, – мягко проговорил он. – Пойдемте домой.
– Домой!.. Дом!.. Боже, да нет у меня никакого дома!
Однако Бервин все же сдвинулся с места и, ведомый своим провожатым, нетвердой походкой побрел сквозь плотный холодный туман. Люсиан прекрасно помнил, где находится дом номер тринадцать, и, держась ограды, наполовину повел, наполовину потащил своего спутника в нужную сторону. Когда они оказались у двери, Бервин открыл ее своим ключом, и Дензил сухо пожелал ему спокойной ночи.
– Советую вам сразу лечь спать, – добавил он и собрался уйти.
– Постойте! Постойте! – закричал Бервин, схватив за руку молодого человека. – Я боюсь входить один. В доме так темно и холодно! Подождите, дайте мне найти лампу!
Казалось, нервы Бервина были полностью разрушены алкоголем. Он стоял на пороге, задыхаясь и дрожа, словно побитый пес. Люсиану стало его жаль.