Краснея от смущения, Валик бесстыдно ползал взглядом по пергидрольной шевелюре, растопыренным пальцам над стоптанными пятками; по распластавшимся, будто сплющенным под собственным весом грудям и, конечно же, по темнеющей над трусами купальника «блядской дорожке», уводившей мысли Валика в какие-то совсем не приличествующие воспитанному мальчику дебри.
– Она в лифаке? Или нет? – возбужденно шептал Стрижак у них за спинами.
– Не знаю, лямки спущены вроде… – флегматично отозвался Кит.
– Вроде хуй растет на огороде! Отползи!
Стрижак оттолкнул толстяка, но не рассчитал силы и повалился сам в поросшую бурьяном канаву между забором и дорогой. В попытках удержать равновесие, он утянул за собой сперва велосипед, а следом и Валика. Тот, вопреки своему мягкому и уютному прозвищу, сам больше походил как раз на придавивший его велосипед и состоял, казалось, из одних лишь локтей и коленей.
– Ты че, блин, чмо неуклюжее! – с досады Стрижак саданул Валика в плечо.
– Сам т-ты чмо! – не остался тот в долгу и пнул Стрижака в ответ, но попал вместо этого в оглушительно зазвеневший велосипедный звонок. Кит, отлипший от щели в заборе и теперь наблюдавший за потасовкой, вдруг покраснел и вспотел сильнее прежнего, насколь это вообще было возможно, протянул сипло:
– Пацаны…
– Не до тебя, блин… Руку дай!
– Может, я помогу? – раздалось совсем рядом издевательское, с хрипотцой, мурлыканье.
Любчик нависала над забором, навалившись на профнастил внушительной грудью. Лифчик, как выяснилось, на ней все же был, хотя из-за спущенных лямок сидел не слишком плотно, и при желании можно было разглядеть самый краешек ареолы. Разглядывать, конечно же, никто ничего не собирался. Мальчишки, опустив глаза, старательно делали вид, что оказались у Любкиного забора совершенно случайно: сообразительный Стрижак принялся поправлять цепь, сетуя:
– Опять соскочила…
Кит, разгадав намерения приятеля, тоже невпопад ухватился за руль велосипеда и принялся усердно скрипеть тормозами.
– Велосипед сломался, да? – с притворным сочувствием поинтересовалась Любчик. – Щас Вовчик придет, поможет, он как раз здесь, – она обернулась и протяжно, будто корова мычит, позвала: – Во-о-о-ов!
– Валим-валим!
Стрижак, мгновенно бросив свои актерские этюды, рванул велосипед из кювета, запрыгнул на сиденье и, не кладя даже ног в стоптанных шлепках на педали, рванул с места прочь. Следом за ним, кое-как дернул и Валик, широко разбрасывая пятки. Последним с пыхтением бежал Кит, медленно, но неумолимо набирая скорость, точно крейсер-авианосец. Вслед за ними бросился лишь заливистый смех Любки.