Из покоев императрицы донёсся шум. Я быстро вернулся к слуховому окошку и услышал в спальне голоса Разумовского, Шуваловых и лекаря-немца. Насколько я понял, Елизавета пыталась встать, но ей сделалось дурно, и она упала. Её уложили обратно на постель, но императрица стонала и требовала позвать своего врача Крузе.
– Нет его, матушка, во дворце. Уехал куда-то, не нашли, – слышал я голос Шувалова. – Вот, лекарь Петра Фёдоровича, он врачует не хуже. Прими лекарство, матушка, тебе легче станет.
Минут десять они уговаривали её выпить какой-то настой. В конце концов Елизавета сдалась и приняла лекарство. На некоторое время ей полегчало, она принялась спрашивать Шувалова о каких-то делах, попросила Разумовского принести чаю.
А затем внезапно ей стало совсем худо. У неё пошла горлом кровь, Разумовский требовал лекаря сделать хоть что-то, Шувалов звал кого-то. В покои вбежал Пётр Фёдорович, крича: «Тётушка! Тётушка!» – и требуя немедленно привести других лекарей. Поднялся такой шум, что стало невозможным что-то разобрать.
* * *
Киж прервал рассказ, достал фляжку и сделал несколько глотков.
– Вы же знаете, Константин Платонович, я чую чужую смерть, – он облизал бледные губы. – У Елизаветы началась агония, я ощутил её даже сквозь стену. Через три минуты она умерла у себя в спальне на руках у Разумовского.
Я протянул руку, забрал у мертвеца флягу и тоже приложился к горлышку.
– Едва лекарь констатировал смерть, как Шуваловы стали присягать новому императору.
Подавшись вперёд, Киж заглянул мне в глаза.
– Вам нужно уезжать из Петербурга. Сейчас же. Немедленно.
Скрипнули половицы, и мы с Кижом разом обернулись. В дверях стояла Таня, босая, в ночной рубашке, прижав руки к груди.
– Мама? Она умерла, да?
Я кивнул. Отрицать не имело смысла, она и так слышала слова Кижа.
– Мне сон был сегодня. Я почувствовала, что она…
Из носа девушки потекла кровь. Она провела рукой по верхней губе, посмотрела на пальцы, измазанные красным, пошатнулась и осела на пол, будто подрубленное дерево.
* * *
Кровотечение быстро прекратилось, но чтобы привести девушку в чувство, мне потребовалось время. А под руку бубнил и бубнил Киж:
– Константин Платонович, нужно уезжать немедленно. Формально вы в ссылке, а у нового императора на вас зуб. Помните, как он боготворил Фридриха? В прошлый раз чуть до драки не дошло. А сейчас он просто прикажет кинуть вас в Шлиссельбургскую крепость…