– Григорий Силантьевич, вас к телефону просят подойти. Вопрос по продовольствию.
Гриша удивлённо поднял брови, посмотрел вопросительно на брата. Гоша, смутившись, отвёл взгляд и громко ответил секретарше:
– Передайте, пожалуйста, что я, уже ушёл.
– Хорошо, – ответила девушка.
Гоша покосился на Гришу. Младший брат, опустив голову, курил папиросу, задумчиво глядя себе под ноги. Молчание тяготило обоих. Дальше в молчанку играть не было смысла и Гриша, произнёс:
– Теперь мне всё ясно с тобой.
Гоша вспылил:
– Что тебе ясно? Ты же ничего не знаешь. Мне ничего не оставалось делать, как только уйти из дома. Мне мать сказала, чтобы я ушёл. Кругом немцы, всё село истязали. И документы я взял все, какие были второпях. Свои потерял, пришлось твои использовать.
– Давай не будем здесь кипятиться, – заметил Гриша, – народ ходит. Предлагаю поговорить где-нибудь в укромном месте. И не юли, я знаю, что матушка с тобой живёт. Хочу увидеть её и возражений на этот счёт не принимаю.
Гоша сидел, молча, растерянно, на какое-то мгновение, потеряв контроль над ситуацией, потом встряхнул головой и произнёс:
– Ладно, давай поговорим. С матерью я тебе дам увидеться. Скажи, зачем приехал?
– Расскажу брат, расскажу обязательно, иначе, зачем я в такую даль к тебе ехал, не чай попить в чайхане. Говори где мне ждать тебя с матушкой нашей? – горько проговорил Гриша.
– Ты сядь в автобус, вон остановка напротив нас. Поедешь в сторону шахт, сойдёшь в конце города у рощи, там и жди меня, мать я привезу туда. Мне не надо, чтобы люди нас вместе видели, – набравшись уверенности, говорил Гоша брату своему.
– Я услышал тебя брат, – сказал Гриша, – только вот в толк не возьму к чему такая конспирация? Я ведь могу и официально прийти к тебе в Горком и там поговорить.
– Вот для этого и подожди меня в роще, чтобы раньше времени дров не наломал, а то потом спохватишься, да поздно будет.
– Хорошо, буду ждать тебя там. Воды привези с собой, будь добр, – закончил Гриша разговор и, встав со скамьи, направился к автобусной остановке.