– «Что это за музыка? Никогда такой не слышала,» – с интересом спросила Светлана, уже натянувшая на себя ветровку, которая оказалась ей велика и доходила почти до колен.
– «Это… моя композиция,» – ответил Геннадий, в его глазах мелькнуло что-то похожее на смущение и гордость. «Точнее, придуманная мной и сгенерированная нейросетью. Я экспериментирую с искусственным интеллектом в музыке. Задаю определённые параметры, настроение, стиль, а потом дорабатываю то, что выдаёт машина. Получается что-то на стыке человеческого творчества и алгоритмов.»
– «Ты полон сюрпризов! Не знала, что ты ещё и музыкант,» – посмотрела на него Светлана с новым, неподдельным интересом.
– «Скорее, любитель,» – отмахнулся Геннадий. «В детстве учился играть на гитаре, потом забросил, а сейчас вот вернулся к музыке, но уже в таком необычном формате. Это своего рода эксперимент – исследование границ между человеческим творчеством и возможностями искусственного интеллекта.»
Геннадий хотел продолжить, но внезапно мелодия сменилась треском помех – словно кто-то безуспешно пытался настроить старый аналоговый приёмник, перескакивая с частоты на частоту. Звук был настолько неожиданным и неприятным, что оба невольно поморщились.
– «Странно,» – пробормотал Геннадий, крутя ручку настройки. «Обычно работает хорошо. Может, из-за грозы?»
Он проверил настройки, убедился, что всё в порядке, но из динамиков продолжал доноситься только белый шум, иногда прерываемый обрывками неразборчивых фраз и музыкальных фрагментов. В конце концов, он сдался и выключил проигрыватель, погрузив салон в тишину, нарушаемую лишь шумом дождя и раскатами грома.
Светлана вздрогнула, когда особенно яркая молния сверкнула совсем рядом, где-то в лесополосе у дороги. Вспышка была настолько ослепительной, что на мгновение картинка за окнами окрасилась в нереальный, выжигающий белизной цвет, словно кто-то включил гигантский прожектор. Она инстинктивно зажмурилась и прикрыла глаза рукой, а когда открыла их снова, с ужасом обнаружила, что вокруг царит кромешная тьма.
Приборная панель погасла. Фары, включённые Геннадием, чтобы хоть как-то видеть сквозь пелену дождя, тоже потухли. Единственным источником света остались редкие вспышки молний, на мгновение выхватывающие из мрака силуэты деревьев и контуры дороги.