И дело здесь было не в возрасте. Дед Кузьма Никитич, будучи пожилым человеком и инвалидом, добровольцем воевал, награждён. Для моего покойного дедушки слово Родина всю его жизнь – священно! И дед даже и не мыслил отсиживаться в тылу, когда по его стране «шагал гнусь–фашист. Тварь…!» (слова Кузьмы Никитича Чиняева –моего деда, героя ВОВ)
Никакой ошибки быть не может: и папа, и Владислав Григорьевич делали огромную разницу между людьми, честно воевавшими во время Великой Отечественной Войны и папиным братом – Иваном Яковлевичем Меркушкиным.
Как же это прошло мимо моего сознания? Да, папа любил брата… Любить и уважать – не синонимы.
Любил, не любил… Уважал, не уважал… – философствовать на эту тему можно бесконечно.
У меня возникает важный для меня вопрос: как отразился или мог отразиться на жизни моего отца факт пребывания Ивана Яковлевича Меркушкина по непонятным мне – и не только мне – причинам в глубоком тылу в годы ВОВ.
Почему папы не коснулись репрессии? Сталинизм – страшное, беспощадное время.
Здесь может быть только одна версия: Григорий Яковлевич и Иван Яковлевич, скорее всего, не родные братья. Допускаю – возможно, папа и Иван не кровные родственники; возможно, однофамильцы.
К папе претензий быть не могло. – Доброволец. Геройски воевал. Награждён.
Не могло быть претензий и по поводу Ивана Яковлевича, но только в том случае, если они НЕ кровные родственники.
Это всего лишь теория. А теория, как известно, расходится с практикой.
После войны страна нуждалась в срочном восстановлении. И такие люди, как Григорий Яковлевич Меркушкин, Сталину были просто необходимы.
Годы шли… СССР вызывал удивление и уважение всего мира. Мордовия из безграмотного придатка России преобразовалась в республику, стремящуюся к высшему образованию.
И в этой более чем серьёзной метаморфозе, прежде всего, заслуга моего отца – Меркушкина Григория Яковлевича (см. «Мордвин»)
Сталин умер 5 марта 1953года. А если бы не умер? Как долго папа был бы нужен «вождю всех народов»?
И не положили ли бы последователи Ежова под пресс папину жизнь, припомнив ему его брата, неизвестно по какой причине «загоравшего» в глубоком тылу, когда вся страна воевала.
Полагаю, так оно и было бы.
Что же касается Ивана Яковлевича Меркушкина – вполне возможно, ему бы тоже несдобровать, проживи Сталин на два–три года дольше.