Радомир колебался. Доверять ли этой знатной боярыне с острым умом? Но выбора особого не было. Город чужой, полный подозрений и страха. «Благодарю, боярыня. Приму вашу помощь.»
(Погоня и первое явление Дажбога)
Милолика кивнула и повела их дальше по узкому переулку, вдоль высокой тыльной стены какого-то боярского терема. Она шла быстро и уверенно, ее плащ развевался. Радомир и Весела следовали за ней.
Неожиданно из-за угла впереди вывалились трое подвыпивших молодцов в потертых кафтанах. Их глаза сразу загорелись алчностью при виде дорогого плаща Милолики и ее жемчужины.
«Ого! Боярышня заблудилась? – захихикал самый рослый, с бегающими глазами и кривым носом. – Давай-ка сюда кошелек да камушек твой, милая. Облегчим путь!»
Милолика резко остановилась, ее лицо стало ледяным. «Прочь с дороги, грязь!»
«Ой, какая сердитая!» – засмеялся другой, потянувшись к ножу за поясом.
Весела мгновенно вскинула лук, стрела нацелилась в грудь кривоноса. «Шаг дальше – умрешь!»
Радомир шагнул вперед, прикрывая Милолику. Его рука легла на рукоять ножа. Внутри снова зашевелилось знакомое тепло. Не снова… Он сжал зубы.
Грабители заколебались, видя оружие. Но их было трое, а пьяная удаль брала верх над осторожностью.
«Двоих! Да мы вас!..» – начал кривоносый, делая шаг вперед.
И в этот момент случилось нечто.
Яркий, слепящий луч вечернего солнца, пробившись сквозь разрыв в тучах, упал прямо на переулок. Он осветил Радомира, стоявшего перед грабителями. Словно по волшебству, свет сконцентрировался вокруг него, залив все вокруг золотистым сиянием. Стало невыносимо тепло, как в самый разгар летнего дня. Воздух заколебался, как над раскаленными камнями.
Грабители вскрикнули, заслонив глаза руками от нестерпимого света и жара. Им почудилось, что фигура парня в центре света как будто выросла, стала нечеловечески огромной и ослепительной. Ужас, первобытный и непреодолимый, охватил их. Они забыли про добычу, про ножи. С дикими воплями они бросились врассыпную, спотыкаясь и падая, исчезая за углом.
Свет погас так же внезапно, как и появился. Переулок снова погрузился в серые сумерки. Радомир стоял, ошеломленный, чувствуя на своей коже остаточное тепло и легкое покалывание. Он видел свет, чувствовал жар… но не исходил ли он от него самого? Или…?
Он поднял глаза. Там, где только что был разрыв в тучах, сияло чистое небо, а в нем, почти в зените, горела яркая, не по-осеннему теплая звезда. Венера? Но она светила с такой силой…