Глава 5. Заезд.
Молодости не свойственно слишком долго грустить. А Коля свою порцию печальных переживаний за прошедшие дни хватил с лихвой. Поворочавшись и в итоге, всё-таки уснув, Коля проснулся в бодром и ясном расположении духа. Уже рассвело. Узбек Мансур спал, спрятавши бороду под простынкой, а за окном щебетали птицы, и разгорался новый день. Было ещё только без четверти семь. Коля вскочил, натянул штаны, почистил зубы, затем выпил кружку воды и выскочил на улицу. Два круга по боковым дорожкам лагеря в медленном разогревающем темпе, затем два быстрых. Потом ещё два круга, то убыстряясь, то замедляясь. Потом турники.
Чувствуя, как радостно бежит по жилам кровь, а мышцы наливаются приятной горячей тяжестью, Коля вдруг спросил себя, а чего, собственно случилось? Неужели совсем ничего нельзя изменить? Он даже остановился и сел на скамейку поражённый этой новой мыслью. Так. Он ударил начальника училища в ответ на оплеуху. Очень плохо и вообще не допустимо. Но его не судили, а просто по-тихому выперли из училища. А он почти всё закончил, почти все экзамены сдал… Так, ну товарищ генерал покипит-покипит, да отойдёт, наверное. Не век же ему злиться. Ну, придёт Коля к нему с повинной, прощения попросит. Бейте, скажет, если хотите, всё стерплю. Надо сначала преподавателей найти, с ними поговорить. Ну не двоечник же он. И залётов за ним до этого особо не было. Пусть они словечко замолвят. Ну, или снова последний год отучиться. Ну, ведь что-то же можно сделать? Не может быть, чтоб вот так раз, и всё! Надо и вправду приехать и поговорить с преподами, из тех, кто понормальнее. Пусть прощупают почву, походатайствуют. Что-нибудь да получиться. Конечно!
Окрылённый новыми мыслями Коля сбегал в тот же летний душ и бегом вернулся в комнату.
Из своих домиков уже выходили вожатые и тянулись в конференц-зал на утренний митинг.
– Рассаживаемся, рассаживаемся! – сухонькая и бодрая Элеонора Робертовна, казалось, никогда не выключалась из своего порывистого режима. – Она, как курица цыплят собирала вожатых, хотя все пришли вовремя, и все уже были в синих футболках. Только Коля сидел в тельняшке. Окрылённый новыми мыслями и надеждой, он как бы хотел сказать злодейке-судьбе: «нетушки, я всё ещё десантник! Снимать тельняшку рано. Ещё побарахтаемся».