– Рада. Тебе!
Искренность этих слов не вызывала сомнений. Как и то, что радость эта… специфическая. Та, что у восточной стены, продолжила:
– Ты. Слышала? Наша. Сестра. Пала. На охоте!
– Да! Пала. Совсем? Поглощена? – дыхание куклы заметно участилось, а зрачки расширились.
– Отчас… ти! Теперь. Слабее! Спит! – ту, что у восточной стены, тоже явно будоражил предмет обсуждения. На некоторое время воцарилось молчание.
Первой его нарушила та, что у западной стены, с некоторой ехидцей, заметной даже в ее искаженной речи, спросившая:
– Хочешь. Делить?!
Та, что у восточной стены, в ответ протяжно взревела:
– Нет! Мое!
Та, что у западной стены, гулко рассмеялась. Также на вдохе. Сипло и страшно. И протянула:
– Ты. Глупая! Мое! Не. Лезь! Сдохнешь!
Та, что у восточной стены, зарычала и всплеснула руками, как бы проверяя крепость цепей. И рявкнула:
– Сама. Сдохнешь!
Та, что у западной стены, казалось, только и ждала этого. По крайней мере, ответила она с нескрываемой радостью и некоторым предвкушением:
– Будет. Резня!
Затем они обе одновременно взревели так, что воздух в зале заходил ходуном:
– КЕРЕМ’ТА!
Обеих кукол буквально разорвало в клочья от такого напора. Цепи тоже разлетелись.
4
Несколько мгновений две Королевы стояли друг напротив друга во всем своем противоестественном величии и ярости. В полтора раза выше самого рослого мужчины, с вытянутыми грубо очерченными чертами лица, мертвенно-бледной кожей, едва прикрывающей хитросплетений черных вен. И с живыми просто-таки горящими черным глазами без белков. Довершала их адские образы первозданная нагота, прикрытая лишь длинными волосами и множеством украшений. И длинные тонкие пальцы рук с четырьмя фалангами.
Ту, что стояла у восточной стены, называли Королевой Порчи. Ту, что стояла у восточной – Королевой Немощи. Иных имен они никогда не имели, будучи рожденными еще до того, как человечество изобрело подобную роскошь. По крайней мере, сами не знали о таком. И это делало их еще более неуязвимыми. Ведь, у кого нет имени, над тем нельзя властвовать! И даже у самых могучих демонов есть имена! Возможно, даже у самого Творца!
А прозвища свои сестры получили от подданных. На самом деле, они даже не особо придавали этому значение, потому что такие вещи находились за пределами их понимания и интересов. Зато покоренные народы очень хорошо запомнили, каким способом каждая из царственных ведьм любит убивать.