Ветер стих так же внезапно, как налетел. Солнце утонуло за горизонтом. Над городом повисло рыжее зарево – одновременно повсюду зажглось уличное освещение.
Вытянутый обратно на крышу Бен рухнул на Стивена, придавив его ничего не чувствующие ноги.
Несколько мгновений – а может, лет – царила вязкая тишина, которую нарушало лишь их слитное хриплое дыхание. А потом в эту тишину вдруг ворвался совершенно неуместный звук.
Стивен приподнялся на локтях, одновременно пытаясь отпихнуть от себя всё ещё придавливающего его ноги Бена. Но тот не отпихивался, а продолжал лежать и хихикать – всё громче и громче.
Наверное, это истерика. Запоздалая реакция на страх. В таких случаях надо как-то переключить внимание человека, чтобы не начался настоящий истерический припадок.
Стивен не придумал ничего лучшего, чем классическая пощёчина.
Голова Бена мотнулась в сторону так легко, будто у него в шее были не позвонки, а хорошо смазанные шарниры. Хихиканье резко прекратилось. А потом Бен перехватил руку Стивена и прижался губами к ладони.
Это было настолько неожиданно и странно, что Стивен не сразу отдёрнул руку. И не сразу понял, что происходит, когда губы Бена прикоснулись к его губам.
– Какого чёрта…
– Подожди, не надо меня больше бить по лицу! У тебя мощный удар, чуть мозги через уши не вытекли! Я сейчас всё объясню, просто послушай, ладно?
Наверное, было бы лучше, если бы чёртов Бен наконец-то встал на ноги и помог Стивену взобраться на инвалидное кресло. Но тот и не думал вставать, наоборот, расположился со всеми удобствами, заставив Стивена распластаться на шершавом бетоне.
– Я до ужаса, просто до тошноты боюсь высоты. Понимаешь? Я сорвался с пятнадцатого этажа… три года назад.
– Спрыгнул?
– Нет, случайно. Я промышленный альпинист… был. Трос порвался.
– И что дальше?
– Я не разбился. Зацепился за уцелевший трос, скользил по нему вниз четыре этажа, потом смог в окно запрыгнуть. Открытое было – на моё счастье. С позвоночником с тех пор просто беда, всё вывихнуто. Поэтому отлёживаю тут по паре месяцев каждую весну-осень.
– Ясно.
– Понимаешь, я хочу вернуть себе свою жизнь. Я же раньше не боялся высоты, наоборот, любил, просто обожал! А сейчас…
– Что-то я не заметил, чтобы ты прямо так сильно боялся. Спокойно уселся на самом краю, даже руками не держался.