Его душил кашель. Всюду была кровь – на руках, на куртке, и никак не получалось вспомнить, в каком кармане платок. Семён услышал чьи-то шаги и обернулся, пытаясь подняться, но тщетно. Снег вокруг проваливался, точно зыбучий песок, не давал вырваться.
– Кто ты?! – крикнул он приближающемуся силуэту.
– Знаешь, кого вижу я?
Семёна затрясло уже не от холода. Голос… Он звучал, казалось, из самой преисподней…
– Я вижу ходячий труп!
– Кто ты, прошу, скажи! – Семён чуть не плакал. Он уже знал ответ, но не хотел в него верить. – Не мучай меня! Скажи!
– Ты помнишь меня другим? Ты помнишь мое имя? Ты помнишь, кем я был? – силуэт замер, не доходя до края. Семён карабкался, изо всех сил стараясь не провалиться под снег. Грудь сдавливало, и дышать становилось невозможно. – Я твой наспех придуманный друг, я хранил твой придуманный мир.
– Не бросай, дай руку! Прошу! Не бросай! – Семён сопротивлялся и уходил все глубже, глубже…
***
Раздирающий легкие кашель заставил Семёна проснуться. На белой подушке расплывались кровавые капли. Кашель не останавливался, а внутри все хрипело и клокотало, словно в старых проржавевших трубах.
Смотри на меня! Смотри мне в глаза и плачь!2
«Дурацкий приемник!»
Семён хлопнул по кнопке выключения. Он вечно забывал перенастроить будильник и из раза в раз вскакивал в один и тот же час, и сейчас слова песни вплелись в сон, стали его частью. Слабый, еще окончательно не проснувшийся, он отпер окно. Ночной ветер ворвался в комнату. За окном расстилался парк – тихий, безлюдный.... почти безлюдный. У фонтана чернел одинокий силуэт бездомного музыканта.
Кашель вновь сдавил грудь. Широкими шагами, опираясь о стену, Семён поспешил в ванную и заперся там: не хватало еще Феликса напугать, если он вдруг проснется. К счастью, приступ скоро отступил.
Семён глядел на голубую подсветку закипающего чайника, погруженный в раздумья, и постукивал пальцами по столу. Голова была забита мыслями о работе, но время от времени в памяти всплывали пугающие кадры ночного кошмара. Уж очень все казалось реальным! Семён даже подумал набрать Фёдору, но почти сразу решил, что это было бы глупо.
«С Фёдором все хорошо. Это всего лишь ночной кошмар, не больше. Третий час ночи, какие могут быть звонки?!»
Семён налил воды в стакан и тихо прошел в гостиную, где на диване спал Феликс. Мальчику было уже лучше, аллергическая реакция отступила – на удивление быстро, но оно и к лучшему. Семён поставил стакан на столик и ушел обратно на кухню. Спать не хотелось. Стоило закрыть глаза, и он снова оказывался возле бездны. Поэтому ученый решил не ложиться – все равно кашель и кошмары выспаться не дадут.