Иероглиф - страница 9

Шрифт
Интервал


Смех раскатился по комнате и тут же резко стих.

– Короче, в тот день сошла лавина, ну и нас слегка тряхануло… Руку придавило огромной отколовшейся льдиной, восстановить было невозможно, пришлось чикнуть. – Фёдор провел ребром ладони по пустому рукаву. – А тело Зои мы так и не смогли найти, даже с поисковой группой… – Фёдор глубоко вздохнул, уголки его рта дернулись. – Но я не унываю! Решил остаться тут, продолжить искать! Накопил денег, вот недавно смог купить поисковую машину.

Мужчина ловко перевернул сковородку, и румяные оладушки оказались на большой тарелке.

– Кстати, отлично работает, вот тебя нашли! – Фёдор повернулся к гостю. Тот с трудом жевал оладушек и часто моргал, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

– Ты чего, червячок? Невкусно? – заботливо спросил Фёдор и отломил кусочек приготовленного блюда. Промокнув его в сладком густом сиропе, мужчина аккуратно положил оладушек за щеку. Корочка захрустела на зубах и медленно стала таять, оставляя приятное шоколадное послевкусие.

– Очень в-в-вкусно, но ж-жалко в-вас… – мальчик с трудом проглотил кусочек и уже открыто всхлипнул. – К-как? П-почему вы рассказываете эту историю так легко? Она же очень п-печальна.

– Червячок, я стараюсь относиться к жизни как к шутке. Она может быть разной, не всегда удачной, но куда проще ее воспринимать с улыбкой! – непринужденно объяснил Фёдор. – И тебе то же советую. Не так больно. Знал бы, что ты такой впечатлительный, я бы тебя предупредил, что история не из приятных.

Фёдор взъерошил волосы шмыгающего парнишки и по-доброму ухмыльнулся:

– Ладно, давай кушай, а то сейчас придет Семён…

– Дорогие мои! – зазвучал нарочито приторный голосок Семёна. – Я все понимаю, девочки, но можно как-то побыстрее кушать? Время – деньги.

– Явилось… чудо природы! Да, червячок? – шепнул Фёдор и подмигнул. На губах гостя появилась робкая улыбка.

– Я готов вспомнить свою шутку, ну, точнее – жизнь!

Паренек убрал за собой тарелку и энергично зашагал вслед за Семёном.

– Кстати о воспоминаниях! – воскликнул Фёдор. – Мне нужно тебе что-то отдать, только вот… – мужчина замешкался. – Куда я его кинул?

– Это может подождать? – цокнул Семён, закатив глаза. – Пойдем, дорогуша, займемся делом, пока этот чудик вспомнит, что и куда он кинул.

3.

Дверь вела на темную железную лестницу, перила и ступени которой подсвечивались зеленоватым сиянием. Семён шустро спускался вниз, мальчик же шел медленно, осторожно ставя ногу на каждую ступень, крепко держался за перила и прислушивался к каждому шороху, доносящемуся из темноты, в которой успел скрыться ученый. Внизу перед ним открылась маленькая душная комната с узкими окнами под потолком. Рассветные лучи падали на стекло, и в прозрачных блестящих каплях отражался снег. На стенах светились голубые экраны мониторов, отображая графики, погоду, открытые вкладки научных статей. Полки и письменные столы были сплошь заставлены журналами и чертежами, ржавые шкафы – наполнены альпинистским снаряжением, а напротив переливались объемные фотографии, они же голографии – отголоски лет, когда близкие Фёдора были рядом.