– Да уж, с чего бы им ко мне, – пробормотал Даррен, почти себе. – А Райен не появлялся? – вырвалось у него.
– Райен? – Якоб нахмурился. – Не знаю такого. Всё, что видел, рассказал.
– Друг мой, давний, – Даррен вздохнул, больше для себя. – Часто ко мне заходил.
«Расспрашивать о Райене бесполезно, – подумал он. – Хоть Якоб меня узнал, и то ладно. Реальность всё страннее. Логика ушла, рациональность сбежала.»
– Так ты всё-таки в командировке был? – уточнил Якоб, бросив быстрый взгляд.
– Ну, можно сказать, в отъезде, – Даррен пожал плечами, равнодушно подыгрывая.
– Приехали, – коротко бросил Якоб, тормозя у станции.
Дождь стучал по крыше небольшой железнодорожной станции, сливаясь с ритмом тяжелых колес, проносящихся по рельсам. Этот звук, проходящий через стыки, поглощал все другие, создавая единственную гармонию в этом мире, где прочие звуки исчезали. Душа Даррена тосковала, погружаясь в безмолвную грусть, как если бы сама станция, будто в предсмертной агонии, готовилась исчезнуть из его жизни.
На перроне не было ни души, кроме пары забытых вагонов, стоящих на пустых параллельных путях, тихо ожидая того, кто проведет их в путь. Запах дождя и мокрого дерева наполнял воздух, особенно отчетливо возле старых деревянных скамеек, словно сама станция была впитана этим запахом.
Всё выглядело депрессивным и одиноким. Казалось, что время замерло, и вот-вот исчезнет из этого мира, оставив после себя лишь дождливую картину. Старые фонари, когда-то яркие и сияющие, теперь тускло мерцали, как забытые огоньки в ночи. Один из них едва светился, забытый и брошенный. В такую погоду никто не хотел оставаться на улице, а уж тем более на этой заброшенной станции, где даже дождь звучал, как музыка для ушедших. Небо, похоже, тоже знало, что привело Даррена сюда, наблюдая за ним в своем холодном сочувствии.
Даррен молча прошел мимо, благодаря Якоба за поездку, и пошел к перрону. Тот, в ответ, пожелал ему «Счастливой дороги, Льюис», но эти слова не вызвали у Даррена удивления. Его, похоже, узнали, но не в том смысле, чтобы действительно узнать. Это было просто следствием странной логики, которая, как и все вокруг, сбивалась с пути.
«Льюис, Льюис… Проклятье! То, что он узнал меня визуально, не значит, что он точно узнал меня как Льюиса…» – думал Даррен, пока продолжал идти по платформе. «Хотя, в общем-то, странно было бы, если бы всё в этой истории вдруг разошлось в разные стороны, как будто пазл вдруг не сойдется.»