«Может они на круглосуточный режим работы перешли?»– подумал парень и решительно толкнул тугую дверь.
Войдя, Ичикава обомлел: хорошо знакомый ему маленький уютный зал непостижимым образом изменился – он определённо стал больше и освещали его не электрические лампы, а старинные фонари, мерцавшие отблесками настоящего огня. Вместо привычных пластиковых столиков теперь тут стояли грубо сколоченные деревянные столы, за которыми сидели крайне подозрительные личности, жадно и в больших количествах поглощая весьма странные закуски – несмотря на царивший в зале полумрак, Ичикава отчётливо разглядел, что на широких блюдах громоздятся горы жареных тритонов, комки шевелящейся бурой слизи, ошмётки чего-то, что отдалённо напоминало несвежую требуху и другие, ещё более сомнительные деликатесы…
Ичикава затравленно огляделся. Посетители тоже начали обращать на него внимание. Почти все они были закутаны в длинные тёмные накидки с капюшонами, из-под которых частично выглядывали разнообразные ноги, лапы, копыта, хвосты, щупальца и совершенно неподдающиеся определению отростки. Один из посетителей так резко повернулся в сторону юноши, что капюшон сполз с его лица и увидев его, Ичикава едва не вскрикнул, но вовремя сдержался, сообразив, что это не лицо, а маска – жуткая до дрожи. А потом все присутствующие принялись наперебой приглашать его за свои столы. К юноше потянулись десятки когтистых рук – одна из них, до омерзения волосатая, вцепилась в его рюкзак. Вырвавшись, Ичикава отпрянул к выходу, но ему преградили дорогу три алчно сверкавших ярко-красных глаза – кому они принадлежат, Ичикава ни понять ни рассмотреть не сумел.
– Куда же ты спешишь? – прошелестел возле его уха вкрадчивый потусторонний голос. – Не торопись, посиди с нами. Видишь, как мы тебе рады…
На Ичикаву внезапно навалилась непреодолимая усталость, мысли спутались, и он без сопротивления последовал за высокой фигурой, нежно сжавшей его запястье. Страх отступил, сменившись тупым безразличием к происходящему.
– А ну отпусти его! – Приказал кто-то и юношу дёрнуло назад. – Отпусти, я сказал! И проваливай!
А затем и без того меркнущее сознание Ичикавы захлестнула непроницаемая тьма…
… Он очнулся оттого, что ему в лицо плеснули холодной водой. Проморгавшись, Ичикава увидел перед собой… Ховарда. Ну, это сценическое имя у него было такое, потому что он являлся восходящей звездой шоу-бизнеса и начинающим актёром. И при этом учился на одном курсе с Ичикавой. Точнее, перевёлся на этот курс в начале прошлого года по какой-то там программе обмена опытом или ещё чего-то – Ичикава не вникал.